Татьяна Соломатина - Роддом. Сериал. Кадры 1–13

— Татьяна Георгиевна, зайдите ко мне в кабинет! — всё ещё яростно буркнул распаливший сам себя начмед.

Она молча проследовала за ним в лифт.

— Привет! — радостно и где-то даже нежно и интимно прошептал Сёма, как только Татьяна Георгиевна закрыла дверь в его кабинет.

— Виделись! — Она шлёпнулась в кресло напротив стола.

— Кофе будешь?.. Я по тебе скучал.

— Кофе не буду. Я по тебе тоже.

— Что-то по тону не скажешь.

— Страсти, Сёма, дорисуй сам.

— Сейчас девочка поступит, скорее всего, шейку подшивать. А меня в горздрав вызывают. Сделаешь?

Разумеется, она сделает. Семён Ильич не очень любил эту достаточно простую, в принципе, операцию. Специалистом он был отменным. Но акушеры-гинекологи бывают иногда жутко суеверны. А у Семёна Ильича на ниве подшивания шеек была пара неудач.

— А чего ко мне, в обсервацию?

— Девица на учёт вообще не становилась. В двадцать пять недель явилась в женскую консультацию. Врач её на кресло, а там… Шейка раскрыта. Тестоватая херь какая-то пальпируется. Сильно детально она уточнять не стала. Оно ей надо, чтобы в консультации что-то случилось? В общем, девицу «Скорая» к нам везёт, со мной согласовано. Заведующая меня попросила, а у меня горздрав…

— Ты же сегодня всем обход начмеда пообещал.

— Вернусь и обойду, — он захихикал. — Там обойду, здесь обойду…

— Это всё, Семён Ильич? Я могу идти работать?

— Тань, ты чего замороженная какая-то? Я тебя чем-то обидел? Неужели за пятиминутку сердишься?

— Можно подумать, ты первый раз на меня орал. Все прекрасно знают, что ты на меня орёшь. Никто на тебя ни за что не обижался. Это у меня так… Всю ночь спала. Выспалась — вот и не в духе. Не обращай внимания.

— У меня в пятницу защита. Будешь?

— Ну, разумеется, буду.

— И на банкет придёшь?

— Ну, разумеется, приду.

— Ну я там это… Ты ж понимаешь…

— Сёма, я уже давно привыкла к совместным посиделкам с твоей женой. За столько-то лет! — Татьяна Георгиевна поднялась с кресла. — Я могу идти работать, Семён Ильич?

— Ну вот опять ты!.. А что я сделаю? Ты сама не хотела, чтобы я что-то делал!

— Успокойся. Да, я сама не хотела. Да, я сама дура. Всё сама. Я в курсе. Ты не хочешь, чтобы я приходила на банкет? Я не приду.

— Нет! — Начмед аж вскочил из-за стола. — Я хочу! Не вздумай не прийти. Я без тебя на том банкете совсем сдохну. Защита эта ещё, чистый фарс…

— Ой, я тебя прошу. Полчаса позора — и ты доктор наук.

— Ты тоже уже давай, кандидатскую свою добивай.

— Всё, не читайте мне мораль, дядя Сёма. Я пошла. И не кидайся ко мне с поцелуями, сто раз увидимся ещё. — Татьяна Георгиевна направилась к двери.

— У меня иногда впечатление, что именно ты моя жена, а не та женщина, что сейчас у меня дома.

— Это только впечатление, Сём, только впечатление… Ты же знаешь, что оно ложное. Вот бывает же так, что кажется — угроза, что шейку надо подшивать, а там — шеечная беременность! И хорош именно тот акушер-гинеколог женской консультации, что особо «туда» руками не лез. Вот и ты, Сём, не лезь глубоко во впечатления, ладно?

— Стерва!

— Я тебя тоже люблю, Семён Ильич…

Татьяна Георгиевна вышла из кабинета. Под дверью уже скопилась очередь. Беременные возмущались. Медперсонал смотрел в пол. Ещё бы, сплетничать за спиной — это вам не в лицо смотреть.

Настроение у заведующей стало распрекрасное. Совершенно непонятно почему. Может быть, потому, что спать всю ночь подряд — это замечательно. Хотя когда ночью тебя дёргают, будят, будоражат, покоя не дают — ночь кажется длиннее. А так что? Лёг. Встал. Возможно, долгий непрерывный сон залог красоты и здоровья, но время собственно жизни он сильно укорачивает. Зачем кому-то нужно сонное долголетие? Всё равно ведь в этом покойном долголетии ничего не происходит! Или у них, долго спящих, весёлые цветные сны? Сны — это для тех, кто не доживает наяву. Хотя нормальная физиология утверждает, что сон — относительно бессознательное состояние, пищеварительная активность снижается, моча концентрируется, бла-бла-бла… Толстеешь и отекаешь, короче. Что там о снах говорит нам всё та же нормальная физиология? Картинки возникают во время быстрого сна. В это время человека труднее всего разбудить. Татьяна Георгиевна давным-давно не видела снов. Во всяком случае, в те редкие моменты, когда ей удавалось проспать от и до. Видно, и тогда она была готова вскочить «в ружьё!» по первому писку из пространства. Полковая лошадь, а не баба! Вечно взнуздана, вечно готова. Кому нужна полковая лошадь? Всем нужна женщина, глубоко и крепко спящая рядом. И видящая во сне всякие милые глупости.