Татьяна Соломатина - Община Святого Георгия. 1 серия

( БЕЛОЗЕРСКИЙ , ПРОСТИТУТКА .)

Белозерский просыпается рядом с проституткой. Тянется к графину. Взгляд падает на настенные часы – половина девятого. Вскакивает, впопыхах одевается. Кладёт деньги на подушку. Проститутка прячет купюры, не открывая глаз. Он хватает докторский саквояж, вылетает за двери.

( ИЗВОЗЧИК , БЕЛОЗЕРСКИЙ , ПРОХОЖИЕ.)

Подъезжает экипаж. В салоне: Белозерский, приводит себя в порядок. Экипаж останавливается. Он спрыгивает. Пробегает несколько шагов…

ИЗВОЗЧИК

Барин!

Белозерский тормозит, стукнув по лбу, бегом к карете, забирает из салона забытый докторский саквояж; к извозчику: суёт деньги.

ИЗВОЗЧИК

Я сдачи не наберу!

Белозерский отмахивается на бегу. Извозчик засовывает деньги за пазуху; трогает:

ИЗВОЗЧИК

Легко швыряться, когда не сам заработал. Когда сам – цену знаешь, потому – и счёт!

( БЕЛОЗЕРСКИЙ .)

Белозерский бежит по аллее, ведущей к парадному входу.

( ХОХЛОВ , КОНЦЕВИЧ , «ФАНТОМНИК» , «ШРАПНЕЛЬНИК» , АСЯ , БЕЛОЗЕРСКИЙ , АСТАХОВ , НИЛОВ , ПОРУДОМИНСКИЙ , ПАЦИЕНТЫ.)

На койке мечется безногий пациент («фантомник») , в испарине, исподнее и бельё пропотевшие, культи окровавлены. Вокруг – студенты во главе с профессором. Ася накладывает повязки на культи – Концевич ей помогает. Пациент после операции по удалению нагноившейся инкапсулированной шрапнели («шрапнельник») – на соседней койке, с опасливым любопытством поглядывает на происходящее. Прочие пациенты по койкам.

ХОХЛОВ

Классическая фантомная боль, впервые описанная…

Вбегает Белозерский, натягивая белый халат, подхватывает:

БЕЛОЗЕРСКИЙ

…в тысячу пятьсот пятьдесят втором году отцом военной медицины Амбруазом Паре. …Алексей Фёдорович! Прошу простить!

С почтением кланяется профессору. Хохлов нахмуривается. Но, повернувшись к студентам, делает бровями: вот! Надо знать!

КОНЦЕВИЧ

(тихо, к Асе) Белозерский – выскочка. Студентов спрашивали, не его.

Ася сохраняет «рабочее» лицо. «Фантомник» отталкивает Асю.

«ФАНТОМНИК»

Изверги! Мочи нет!

Студенты, Концевич и Ася фиксируют его. Белозерский достаёт из кармана несессер, собирает шприц, и пока профессор говорит поверх суеты, – делает укол пациенту.

КОНЦЕВИЧ

(К Белозерскому, тихо) Не можешь без помпы!

Белозерский подмигивает Концевичу, добродушен, весел:

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Концевич, да будет тебе известно: Белозерские – известные филантропы! Купечество угощает!

Профессор с неодобрением смотрит на инъекцию, но не останавливает. Обращается к студентам:

ХОХЛОВ

Увы, господа! Болевой синдром зачастую ничем не купируется, и приводит к самоповреждениям и алкоголизму. У нижних чинов. У чинов верхних…

БЕЛОЗЕРСКИЙ

К опиомании и морфинизму.

Белозерский с пустым шприцом в руке – профессор смотрит осуждающе. Белозерский, пожав плечами, обращается к студентам:

БЕЛОЗЕРСКИЙ

«Казёнка» и хлебное вино дешевле алкалоидов папавер сомниферум.

Пациент стихает. Хохлов к Белозерскому, с упрёком мудрого и опытного наставника:

ХОХЛОВ

И на какие шиши безногий инвалид будет приобретать опий, к которому вы его так любезно собираетесь приохотить по своей безмерной доброте, Александр Николаевич?!

Махнув рукой: «мальчишка!» – обращается к Концевичу, переходя к постели «шрапнельника».

ХОХЛОВ

Дмитрий Петрович!

Все – за ним, кроме Аси – она у затихшего «фантомника», осматривает повязки, поправляет подушку – глядя на него с состраданием. Концевич докладывает у койки «шрапнельника», вытянувшегося под одеялом по стойке «смирно!»

КОНЦЕВИЧ

Прооперирован накануне на предмет нагноения инкапсулированной шрапнели…

Хохлов вопросительно сверкает глазами, указывая на одеяло. Концевич раздражённо бросает в сторону Аси: