Надежда Никольская - Дежурное происшествие

— Поехали, а? — предложила Ленка.

— Лен, ты же знаешь, сейчас не получится. — Алексей не скрыл раздражения.

Тут она и сказала:

— Не сейчас, никогда не получится. Ты ничего не сможешь мне дать! Пошли домой.

Алексей обиделся, домой вернулись молча, молча и спать легли. Утром он ушел на работу, ничего ей не сказав, так как чувствовал себя обиженным. А вечером, возвращаясь домой, решил, что просто будет себя вести так, как будто ничего не случилось. Но дома была одна мать.

— Пришел, раздевайся, будем ужинать. — Но смотрела как-то растерянно.

— Мама, я Ленку подожду, мы с ней сходим куда-нибудь.

Мать вздохнула и скрылась в кухне.

Алексей прошел в свою, а теперь их общую комнату. Ленка любила разбрасывать вещи — ее платья, юбки, кофты валялись то на стуле, то на кровати. Но сейчас нигде ничего не было. Зато лежала записка на подушке: «Нам лучше расстаться». И все. Ни одного лишнего слова. Все еще надеясь, что это шутка, он набрал ее номер. Но абонент был временно недоступен. Алексей заглянул в шкаф — несколько пустых вешалок.

— Все-таки поешь? — В комнату заглянула мать.

— Она давно ушла?

— Часа три назад.

— Совсем ничего не сказала?

— Сказала «до свидания». Не думаю, что…

— Мам, я хочу побыть один.

Мать пожала плечами и вышла.

Алексей лег на диван и почему-то сразу заснул. И следующие несколько недель был как во сне. Он не пытался искать Ленку, потому что хорошо ее знал и знал, что она все решила. Ходил на работу, даже иногда разговаривал с родителями, хотя и считал, что они тоже виноваты в Ленкином уходе. Даже встретил Новый год с друзьями на загородной даче и проснулся с какой-то девицей, у которой и имени спрашивать не стал. А чего спрашивать? Какая разница, как ее зовут… Ей он тоже ничего дать не сможет.

Уже после Нового года он поймал Ленку около ее работы. Пришел с подарком — красивыми сережками с маленькими бриллиантиками. Долго выбирал их в магазине.

Ленка вышла из многоэтажного офиса из стекла и бетона, красивая и недоступная. Алексей еле ее узнал в новой белой норковой куртке.

— Лена!

Она увидела, немного задумалась, но подошла.

— Привет! А что ты тут делаешь?

— Здравствуй! Ты такая красивая…

Ленка пожала плечами — в собственной красоте она не сомневалась.

— Я просто хотел поздравить тебя с Новым годом. Не получилось дозвониться…

— Поздравляй.

— Поздравляю… — Алексей увидел ее серьги и запрятал свою коробочку подальше.

— Спасибо. Это все? — Она была совершенно равнодушна.

— Нет. Может, сходим куда-нибудь?

— Почему нет… Только не сегодня, меня ждут. Я позвоню тебе как-нибудь.

Ленка прижалась к нему щекой, изображая дружеский поцелуй:

— Пока, я побежала.

Ненавидя себя, Алексей смотрел ей вслед.

Хорошо одетый парень открыл Ленке переднюю дверь дорогой машины, поцеловал, сел за руль. Они уехали.

У Алексея в ушах звучало: «Ты ничего не сможешь мне дать».

— Леша! — Сзади подошла Ленкина подружка. — Привет! Не ожидала тебя здесь увидеть.

— Да… Привет… Вот… — Алексей выдавливал из себя слова.

Подружка смотрела сочувственно и предложила искренне:

— Ты замерз совсем, давай я тебя хоть до метро подброшу!

Но Алексей услышал жалость в ее голосе:

— Спасибо. Я уж пешком как-нибудь. С Новым годом!

По дороге купил бутылку водки. Пил из горлышка на улице, потом в лифте. Мать была дома. Бутылку отняла на пороге.

— Тебе работать завтра.

— Зачем? Я ничего не смогу дать.

— Кому? — Мать, конечно, в ответе не сомневалась, но все равно спросила.

— Никому. Вообще никому.

Мать сняла с него шапку, погладила по голове:

— Ты будешь смеяться, но деньги давать каждый раз совсем необязательно.

— А тогда что?

— Не знаю, кому что нужно. Любовь, чувства, надежность.

— А ей что нужно? — с обидой спросил Алексей.

— Другая жизнь.

Матери было жалко сына. Но показать ему это сейчас означало бы добить. Она прошла в кухню, убрала водку в холодильник.

— Чай будешь, доктор? Помнишь, врачу — исцелися сам.

— Ненавижу…

— Это хорошо. Ненависть — это почти любовь. — Мать понимала, что несет чушь.

— Я спать пойду.

— Иди, конечно.

Утром он проснулся с головной болью, на работу еле дошел.

Прошел день, другой. Он исправно работал, делал все, что от него требовалось, но не было интереса к жизни. Одна тупая серая скука.

Коллеги, естественно, ничего не знали. Марина Валерьевна считала его надменным зазнайкой, Вера Васильевна просто расстраивалась, что ей не повезло с врачами. А если бы и знали? Разве по нынешним временам это трагедия, когда девушка уходит к другому? Или настоящие мужчины позволяют себе такие дурацкие переживания? Алексей Максимович даже стыдился своей слабости, но не мог с собой справиться. Впрочем, даже не пытался.