Михаил Мамаев - Босфор

— Не вреднее всего остального, что мы делаем по ночам, — бодро откликнулся Нисо.

— Ну что, запомнил? — спросил он, обращаясь ко мне, когда закончил вторую рюмку.

— Да. Не вреднее всего остального…

После трех посетители стали расходиться. К половине пятого на танцевальной площадке остались три ненадежных фигуры. Они напоминали усталых матросов на раскачавшейся палубе. Или футболистов, играющих в футбол без мяча…

Днем позвонила Маруся.

— Пойдете на Визон-шоу? — спросила она. — У меня есть лишние пригласительные.

В назначенное время стояли среди белоснежных мраморных колонн в фойе Конрад-отеля. Элегантно одетые пары проходили мимо по ковровой дорожке. Я был в майке и джинсах. Наташа тоже оделась скромно.

— По-моему, мы не угадали дресс-код, — сказала она, когда мимо продефилировала очередная пара — самец в смокинге, самка в черном платье, украшенном сверкающими драгоценностями.

— Не знаю, как ты, а для меня всегда невероятно сложно из своих ста пятидесяти трех с половиной фраков выбрать подходящий к конкретному случаю, — сказал я.

— Вот вы где! — крикнула Маруся, появляясь из-за колонны. — Я забыла предупредить, здесь два входа. Идемте. Мурат торопится.

Мурат был новым увлечением Маруси. Она жила теперь у него, они везде появлялись вместе.

Мы прошли по коридору, по которому до нас проходили все эти платья и фраки, и я чуть не задохнулся от запаха духов.

Маруся была одета просто. Это успокоило. Вообще со мной что-то происходило. Раньше никогда бы не переживал, что меня нельзя вот так взять и сразу, не помыв, не переодев, и не перекрестив на дорожку, поместить на обложку «Вог» или «Мари Клер». Подумаешь! Но теперь внимательно глядел по сторонам и невольно ускорял шаги, проходя мимо враждебных фраков и смокингов.

В зал не пускали.

Публика толпилась в фойе.

На широких столах стояли сотни рюмок с мартини. Фирма-дистрибьютор этого напитка в Турции была одним из спонсоров шоу.

Другая фирма-спонсор производила шоколад. Поэтому столы рядом были завалены шоколадом.

Третьим спонсором был парфюмерный концерн. Слава богу, он не разливал духи по рюмкам, как мартини! Но тоже в грязь лицом не ударил. Три высокие девушки радушно раздавали крохотные розовые коробочки с духами и чулки. Наташа и Маруся не растерялись и набрали по целому чемодану.

Мы подошли к столу с мартини, быстро хлопнули по рюмке и взяли еще.

— Хорошо жить с турчаками, — сказала Маруся, облизываясь. — Весело и хлебно.

— Справедливое замечание, — сказал я, допивая третью рюмку и берясь за четвертую. Мне хотелось быть пьяным, несмотря на то, что ночью ждала работа.

Открыли двери в зал.

Люди быстро занимали места.

Было много знакомых.

Мы кивали направо и налево, словно делали гимнастику для шеи.

— Ну что, какие новости?

К нам подходил Дениз. С ним под руку шла Шермин. На лице ее застыла улыбка силача, в лучах славы пытающего стальной прут.

— Все хорошо, — сказал я, пожимая мягкую руку.

— Сегодня праздник, — сказал Дениз. — Пять моих моделей участвуют в конкурсе мужчин.

— Поздравляем, — сказала Наташа.

— Рано поздравлять. Конкурс еще впереди.

— Дай бог им удачи!

Дениз и Шермин отправились к подиуму. У них были места в первом ряду.

Музыка смолкла. И заиграла вновь, громко-громко.

Яркие прожекторы осветили подиум.

С грохотом выехал сверкающий «Харли Девидсон».

Шоу началось!

Из-за кулис появлялись манекенщики и манекенщицы. Их движения были отточены и точны, как удары матерых бильярдистов.

Когда на подиум выходил Мурат, Маруся превращалась в безумный рупор восторга.

Лица женщин в зале отражали желание жить широко. Негромко переговариваясь, они старались не смотреть друг на друга, чтобы не зацепиться наклеенными ресницами.

Мужчины были розовощеки и самодовольны, как хурма. Черные напомаженные волосы лоснились. Издали казалось, что это паюсная икра.

Кое-кто держал в руках блокноты.

Было много профессиональных моделей, одетых, словно только что их соскоблили с глянцевых желтых обложек.

Толпа фотографов облепила подиум. Они ползали тут и там, словно им платили в зависимости от степени истертости локтей и коленей.

— Здорово! — восторженно сказала Наташа. — Неужели это не сон?

Я взглянул на нее. Наташа заворожено смотрела туда, где разворачивалось шикарное действо, парад моды. Губы приоткрылись. Глаза сияли. Такой возбужденной я давно не видел Наташу.