Джейми Макгвайр - Мое прекрасное несчастье

— Так тяжело разрывать отношения?

— Он хочет попытаться еще раз, когда я вернусь в «Морган».

— Черт, мне нужно срочно придумать другое пари, — сказал Трэвис, придвигая мою тарелку.

Следующие две недели пролетели незаметно. Помимо занятий я проводила все свободное время с Трэвисом, по большей части наедине. Мы ходили ужинать, танцевали в «Реде», играли в боулинг. К тому же Трэвис отменил два боя. Когда мы не смеялись как ненормальные над всякой чепухой, то мерились силами на руках, валялись с Тотошкой на диване и смотрели фильмы. Он откровенно игнорировал каждую девушку, которая строила ему глазки, и все заговорили о новом Трэвисе.

В мой последний вечер в квартире Америка и Шепли куда-то незаметно исчезли, а Трэвис приготовил особый прощальный ужин. Он купил вина, разложил салфетки, даже принес домой новые столовые приборы, расставил тарелки на стойке бара и разместил свой стул напротив моего. Впервые у меня появилось отдаленное ощущение, что мы на свидании.

— Трэв, все очень вкусно. Да ты скрывал от меня свои таланты, — сказала я, жуя пасту с курицей по-каджунски, которую он приготовил.

Трэвис выдавил улыбку, и я заметила, с каким трудом ему удается вести непринужденную беседу.

— Скажи я тебе раньше, ты бы каждый вечер требовала от меня этого.

Его улыбка померкла, а взгляд уперся в стол.

Я повозилась вилкой в еде.

— Трэв, я тоже буду очень скучать.

— Но ты ведь будешь приезжать?

— Ты же знаешь, что да. А ты будешь приходить в «Морган» и помогать мне с учебой, как и раньше.

— Но ведь это не то же самое. — Он вздохнул. — Ты станешь встречаться с Паркером, мы займемся своими делами… каждый пойдет своей дорогой.

— Все изменится не так сильно.

Трэвис печально усмехнулся.

— Кто бы подумал после нашей первой встречи, что мы будем вот так сидеть здесь? Кто бы знал три месяца назад, что я буду чувствовать себя так подавленно, прощаясь с девчонкой!

Мое сердце сжалось.

— Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя подавленно.

— Тогда не уходи, — попросил он, и на лице отразилось такое отчаяние, что у меня в горле встал комок.

— Трэвис, не могу же я переехать сюда. Это безумие.

— Кто это сказал? Я провел здесь две самые лучшие недели в своей жизни.

— Я тоже.

— Тогда почему у меня такое ощущение, что я больше тебя не увижу?

Ответа у меня не нашлось. Трэвис сжал зубы, но не от злости. Внезапно мне захотелось подойти к нему, в этом порыве я встала, обошла стойку и села к парню на колени. Он не взглянул на меня, я обняла его за шею и прижалась щекой.

— Ты скоро поймешь, какой я была стервой, и даже не вспомнишь обо мне, — проговорила я ему на ухо.

Он тяжело вздохнул и погладил меня по спине.

— Обещаешь?

Я отслонилась, посмотрела Трэвису в глаза, провела пальцем по губам. Эта печаль на его лице разбивала мне сердце. Я закрыла глаза и наклонилась, чтобы легонько поцеловать Трэвиса, он повернулся, и я, сама того не ожидая, угодила прямо в губы.

Поцелуй застал меня врасплох, но я не отпрянула.

Трэвис тоже не отстранился, однако не проявил инициативы.

Я наконец-то отодвинулась, пытаясь улыбкой сгладить ситуацию.

— Завтра у меня важный день. Так что сейчас я уберу на кухне и отправлюсь в постель.

— Я помогу, — сказал Трэвис.

Мы мыли посуду в молчании, Тотошка спал у наших ног. Трэвис вытер последнюю тарелку и поставил ее в сушилку, а потом повел меня по коридору, чуть крепче обычного сжимая мою руку. Дорога до спальни показалась мне вдвое длиннее. Мы знали, что прощаться придется через считаные часы.

На этот раз Трэвис не притворялся, что не подглядывает, пока я переодевалась в его футболку. Он разделся до трусов и забрался под одеяло — ждать меня. Как только я присоединилась к нему, Трэвис выключил лампу, а потом притянул меня к себе, не спрашивая и не извиняясь. Он крепко обнял меня и вздохнул. Уткнувшись лицом в его шею, я зажмурилась, пытаясь запомнить этот чудесный момент. Я понимала, что буду желать его повторения всю оставшуюся жизнь, поэтому старалась насладиться сполна.

Трэвис взглянул на окно. Деревья отбрасывали тени на его лицо. Он закрыл глаза, и внутри меня поселилось гнетущее чувство. Я не могла смотреть на его страдания, поскольку была не просто их причиной… но и единственным лекарством.

— Трэв, ты в порядке? — спросила я.

Последовала долгая пауза.

— Мне еще никогда не было так плохо, — ответил наконец Трэвис.

Я уткнулась лицом в его шею, и он крепко обнял меня.