Джейми Макгвайр - Мое прекрасное несчастье

— Я не сдамся, — ответила я. — Хочу получить свои деньги.

Брэзил положил двадцатку под две последние рюмки, а потом крикнул другим футболистам:

— Она собирается их выпить. Мне нужно пятнадцать двадцаток!

Парни застонали и полезли в бумажники. Около последней стопки образовалась целая гора банкнот. Трэвис опустошил четыре оставшиеся стопки, не считая моих двух.

— Не подумал бы, что проиграю пятьдесят баксов девчонке в пари на пятнадцать рюмок, — пожаловался Крис.

— Придется поверить, Дженкс, — сказала я, беря по стопке в каждую руку.

Я опрокинула рюмку и подождала, пока исчезнут рвотные позывы.

— Голубка!.. — позвал Трэвис, делая шаг ко мне.

Я подняла указательный палец, а Брэзил улыбнулся и сказал:

— Она сейчас проспорит.

— Ничего подобного. — Америка покачала головой. — Эбби, дыши глубже.

Я закрыла глаза и втянула воздух, поднимая последнюю рюмку.

— Боже, Эбби! Ты же умрешь от алкогольного отравления! — закричал Шепли.

— У нее все получится, — заверила его Америка.

Я запрокинула голову, позволяя текиле обжечь мое горло. Челюсть онемела еще после восьмой рюмки, крепость восьмидесятиградусного напитка давно уже не ощущалась.

Все вокруг кричали и свистели, а Брэзил вручил мне стопку денег.

— Спасибо, — с гордостью сказала я, засовывая их в лифчик.

— Ты сейчас такая сексуальная, — шепнул мне на ухо Трэвис, когда мы шли в гостиную.

Мы протанцевали до утра, а потом текила, бегущая по венам, погрузила меня в забытье.

Когда я наконец открыла глаза, то увидела вместо подушки чьи-то ноги. Трэвис в отключке сидел спиной к ванной, прислонив голову к стене. Выглядел он не лучшим образом, под стать моему состоянию. Я сбросила с себя одеяло, встала и с ужасом посмотрела на свое отражение в зеркале над раковиной.

Жалкое зрелище. Тушь растеклась, на щеках застыли черные разводы от слез, помада размазалась вокруг рта, а волосы спутались в клубок.

Вокруг Трэвиса валялись простыни, полотенца и одеяла. Он соорудил здесь лежку, пока я избавлялась от пятнадцати рюмок текилы. Парень держал мои волосы над унитазом, а потом всю ночь сидел рядом.

Я включила воду и подставила руку под струю, подбирая нужную температуру. Стерев с лица следы макияжа, я услышала стон, доносящийся с пола. Трэвис зашевелился, потер глаза, потянулся, потом посмотрел на место рядом с собой и в панике подскочил.

— Я здесь, — сказала я. — Почему бы тебе не лечь в кровать? Поспи немного.

— Ты в порядке? — спросил он, протирая глаза.

— Да, со мной все нормально. Если такое сейчас возможно. Будет лучше, когда приму душ.

— Ты вчера побила все рекорды, — сказал Трэвис, поднимаясь. — Не знаю, откуда такие способности, но не советую повторять.

— Трэв, там, где я росла, это было в порядке вещей.

Он приподнял мою голову за подбородок и вытер остатки туши под глазами.

— Для меня как раз напротив.

— Отлично. Я больше так не буду. Счастлив?

— Да. Кстати, я тебе кое-что скажу, если обещаешь не психовать.

— Боже, что я натворила?

— Ничего, но стоит позвонить Америке.

— Где она?

— В «Моргане». Она вчера повздорила с Шепом.

Я наспех помылась и натянула на себя одежду, оставленную Трэвисом на раковине. Когда я вышла из ванной, они с Шепли сидели в гостиной.

— Что ты сделал? — потребовала я объяснений.

Шепли уныло посмотрел на меня.

— Она всерьез разозлилась.

— Что случилось?!

— Я взбесился, что она подначивала тебя столько пить. Думал, все закончится в больнице. Слово за словом, а потом я помню, что мы накричали друг на друга. Эбби, мы напились. Я сказал лишнего, — покачал он головой и уткнулся взглядом в пол.

— Например? — сердито спросила я.

— Обзывал ее по-разному, чем совсем не горжусь, а потом сказал, чтобы она уходила.

— Ты выгнал ее пьяной? Совсем спятил? — Я схватила сумочку.

— Полегче, Гулька. Ему и так непросто, — проговорил Трэвис.

Я выудила из сумочки мобильник и набрала номер Америки.

— Алло? — гробовым голосом ответила она.

— Только что обо всем узнала. — Я вздохнула. — Ты в порядке? — Я уединилась в коридоре, бросив сердитый взгляд в сторону Шепли.

— Нормально. Он козел. — Подруга была немногословной, в ее голосе слышалась обида.

Америка достигла мастерства в сокрытии своих эмоций, но от меня их не утаить.

— Извини, что не поехала с тобой.

— Эбби, тебе было не до этого, — отмахнулась она.

— Почему бы тебе за мной не заехать? Обо всем поговорим.