Джейми Макгвайр - Мое прекрасное несчастье

Трэвис медленно кивнул, настороженно взглянул на меня и с надеждой спросил:

— Так завтра ты выйдешь за меня?

— Ага. — Я улыбнулась.

— Ты серьезно?

— Да.

— Как же я люблю тебя, черт побери! — Он впился мне в губы поцелуем.

— Вспомнишь об этом лет через пятьдесят, когда я по-прежнему буду обставлять тебя в покере. — Я захихикала.

Его лицо сияло торжеством.

— Если это означает шестьдесят или семьдесят лет с тобой, детка… то разрешаю делать все, что угодно.

Я изогнула бровь.

— Ты еще об этом пожалеешь.

— Спорим, что нет?

Я улыбнулась так лукаво, как только смогла.

— Ты настолько уверен, что готов поспорить на свой новенький мотоцикл?

Трэвис тряхнул головой, а дразнящая улыбка сменилась серьезностью.

— Я поставлю что угодно. Гулька, я не жалею ни об одной секунде, проведенной с тобой, и никогда не буду жалеть.

Я протянула руку, Трэвис без промедления сжал ее, поднес к губам и нежно поцеловал. В комнате воцарилась тишина, слышался лишь слабый вздох после поцелуя.

— Эбби Мэддокс… — сказал Трэвис, сияя от счастья при свете луны.

Я прижалась щекой к его обнаженной груди.

— Трэвис и Эбби Мэддокс. Хорошо звучит.

— Кольца!.. — Трэвис нахмурился.

— О них мы позаботимся позже. Я доверяю это тебе.

— Э… — Трэвис замолчал, с подозрением глядя на меня.

— Что? — спросила я, напрягаясь.

— Только не злись, — нервно заерзав, сказал он и крепче сжал меня в объятиях. — Я вроде как… уже позаботился об этом.

— О чем? — спросила я, изгибая шею, чтобы взглянуть ему в глаза.

Он уставился в потолок и вздохнул.

— Ты будешь злиться.

— Трэвис!..

Я нахмурилась, когда он дотянулся до тумбочки и выдвинул ящик.

— Что еще? — Я убрала с лица влажные волосы. — Ты купил презервативы?

— Нет, Гулька. — Он усмехнулся.

Трэвис сдвинул брови, на переносице, залез рукой вглубь ящика, нащупал то, что искал, переместил взгляд на меня и извлек из своего тайника бархатную коробочку.

Я опустила глаза, когда Трэвис положил ее себе на грудь и подпер голову рукой.

— Что это? — спросила я.

— Ты хочешь узнать, как оно выглядит?

— Хорошо, спрошу иначе. Когда ты это купил?

Трэвис вздохнул. Коробочка поднялась и опустилась вместе с его грудью.

— Некоторое время назад.

— Трэв…

— Просто увидел однажды и подумал, что оно будет идеально смотреться… на твоем пальчике.

— Когда именно?

— Разве это важно? — Трэвис слегка поморщился, и я не смогла сдержать смех.

— Можно взглянуть? — Я улыбнулась; голова у меня шла кругом.

Трэвис тоже улыбнулся, глядя на коробочку.

— Открой.

Я прикоснулась к ней пальцем, ощутила бархатную поверхность, взялась за золотистый замочек и открыла. Перед глазами сверкнуло, и я захлопнула крышку.

— Трэвис! — вскрикнула я.

— Я знал, что разозлишься! — сказал он, садясь и беря меня за руки.

Я сжала коробочку как гранату, которая вот-вот взорвется, потом закрыла глаза и покачала головой.

— Ты с ума сошел?

— Я знаю, о чем ты думаешь. Но мне пришлось. Это идеальное кольцо. И я оказался прав! С тех пор я не видел подходящих!

Я удивленно посмотрела на Трэвиса и прочла в его карих глазах не тревогу, а гордость. Осторожно убрала ладонь с коробочки, приоткрыла ее и достала кольцо из крошечной прорези. Крупный круглый бриллиант сверкал даже при тусклом свете, ловя лунное сияние каждой гранью.

— Боже мой!.. — прошептала я, когда Трэвис взял мою левую руку. — Оно великолепно!

— Можно надеть? — спросил он, внимательно глядя на меня.

Когда я кивнула, Трэвис поджал губы, надел мне на палец серебристое кольцо и на несколько секунд задержал на нем взгляд.

— Вот теперь оно великолепно.

Мы некоторое время пялились на мою руку, потрясенные таким контрастом — огромный бриллиант на маленьком тонком пальчике. Белое золото было украшено мелкими бриллиантами по обе стороны от большого.

— Ты мог бы сделать двойной взнос за машину, — произнесла я еле слышно, не в силах говорить громче.

Когда Трэвис поднес мою руку к губам, я проследила за ней взглядом.

— Я миллионы раз представлял, как оно будет смотреться на твоей руке. А теперь…

— Что? — с улыбкой спросила я, любуясь его завороженным взглядом.

Трэвис поднял на меня взгляд.

— Думал, мне еще лет пять придется мучиться, прежде чем я смогу испытать такое.

— Я хотела этого не меньше, чем ты, устала притворяться каменной статуей, — сказала я и прижалась губами к его рту.