Александра Маринина - Оборванные нити. Том 2

Обе машины уехали, и Сергей медленно побрел в сторону автостанции. Его догнали несколько мотоциклистов.

— Мужик, ты в какой больнице работаешь? Доктор сказал — ты толковый, так мы к тебе ходить будем, если что. В первой городской или во второй?

— В морге я работаю, — буркнул Сергей, не останавливаясь.

Байкеры отстали, остановившись и что-то живо обсуждая. Но больше его никто не догонял и ничего не спрашивал.

— Где моя рубашка? — нервно спрашивал Сергей у Ольги, которая в ванной невозмутимо наводила красоту.

— Какая? — послышался ее голос.

— Ну белая же, в полоску, мне под костюм надо надеть.

— Я не знаю. Ты ее в стирку бросал?

— Я не помню! — в отчаянии орал он. — Оль, ну где рубашка-то? Мне в мэрию надо на совещание, а у меня только темные рубашки в шкафу лежат, все остальные, наверное, в ящике для стирки.

— И что ты от меня хочешь?

Ее голос звучал спокойно, слегка измененный неестественным положением связок она, вытянув шею, красила перед зеркалом ресницы.

Разъяренный, Сергей распахнул дверцу шкафа, где складывались выстиранные, но еще не выглаженные вещи. Светлая сорочка в тонкую серо-голубую полоску лежала там, скомканная и совершенно не пригодная для надевания.

— Оль, я нашел! — торжествующе воскликнул Саблин. — Погладь, а?

Она вышла из ванной, немыслимо красивая, с тщательно сделанным макияжем и уложенными кудрями, уже одетая и полностью готовая к выходу.

— Саблин, я иду на работу, — негромко заметила она.

— Ну Оль! Никто не умрет, если ты опоздаешь на пятнадцать минут. Погладь рубашку, пожалуйста. Мне в мэрию надо, на совещание.

Он не просил, он требовал и искренне недоумевал, почему Ольга не торопится ему помочь.

— Саблин, — она скинула тапочки и нагнулась, чтобы застегнуть сапоги на ногах, — ты что, пять минут назад узнал о том, что тебе нужно в мэрию на совещание? Ты мне говорил об этом еще вчера. У тебя были все возможности заняться рубашкой. Но ты предпочел это делать сегодня. Я уважаю твой выбор. Сегодня — так сегодня. Но это твой выбор, Саблин, а не мой. Мой выбор — идти на работу ровно в то время, которое я себе наметила. И не старайся выбить меня из моего графика. Вчера я бы с удовольствием погладила тебе сорочку. А сегодня — извини, уволь.

— Оля… — растерянно, как маленький ребенок, протянул он. — Ну ты чего?

Она подошла к нему, уже в верхней одежде и с сумкой через плечо, поцеловала в кончик носа и дернула за прядь волос.

— Саблин, ты большой мальчик, ты сам принимаешь все свои решения, в том числе и бытовые. Ты решил искать рубашку с утра — твое право. Я здесь ни при чем. Целую тебя, счастье мое, до вечера.

В общем-то, ничего нового не произошло. Так было все восемь лет, что они жили вместе. Ольга никогда не отменяла своих планов в угоду саблинской несобранности. Если нужно было помочь в чем-то серьезном, в чем-то действительно важном, она готова была пожертвовать любым намеченным делом, но потакать, как она выражалась, захребетничеству и бытовой расхлябанности Ольга Борисовна Бондарь не собиралась. «Я никогда не буду под тебя стелиться, Саблин», — повторяла она неоднократно. Сергей запоминал, но уже через три-четыре дня забывал, и все повторялось.

Чертыхнувшись, он бросил взгляд на часы и полез за утюгом.

На совещания представителей силовых ведомств у мэра Северогорска Саблина никогда не приглашали — делать ему там было нечего. Его ведомство не силовое, а вопросы, которые обсуждались на таких совещаниях, требовали определенного допуска, поскольку сведения оглашались секретные. Поэтому он здорово удивился, когда ему позвонили и пригласили в мэрию.

В просторном кабинете с длинным столом для совещаний сидели руководители из горотдела внутренних дел, ФСБ, МЧС, а также прокурор города и военком. Все — мужчины, и только одна дама — Татьяна Геннадьевна Каширина. Петр Чумичев никогда не бросал слов на ветер: если сказал, что новая администрация собирается пригласить в свои ряды зампрокурора по общему надзору, значит, так оно и будет. Сергей знал, что Каширина оставила прокурорское кресло несколько месяцев назад, но после истории с третьей холодильной камерой встречаться им не доводилось.

Он впервые видел ее не в мундире, а в элегантном партикулярном платье, строгом, закрытом, но при этом удивительно женственном. Снова некстати мелькнула мысль о том, есть ли у нее любовник? О том, что мужа нет, Сергей уже знал, но остальные подробности личной жизни Татьяны Геннадьевны оставались для него скрытыми. По городу ходили мерзкие слушки о том, что она спит со своим водителем, которого «притащила» с собой из прокуратуры, но что-то Саблину слабо в это верилось. У такой роскошной бабы, думал он, должен быть не менее роскошный мужик, бизнесмен какой-нибудь, крутой по достатку и подходящий по возрасту, а не какой-то там мальчишка-водитель. Он почему-то был уверен, что водитель Кашириной — зеленый пацан.