Алексей Варламов - Как ловить рыбу удочкой (сборник)

Санька сел на траву метрах в пяти, как бы рядом с ними и как бы сам по себе, но его сразу же окликнули:

— Что отыграться пришел?

— Я просто, — но облизнул сухие губы.

— Просто? Тогда вали отсюда!

Санька поднялся и обреченно пошел к мячу, пацаны оживились и задрали ноги. И тут в Саньке проснулась злость. Он понял, как нужно отыгрываться. Надо не жалеть себя, а бегать, бегать быстро — они отобьют, а ты беги, не давай им опомниться и бей, бей, забыв про усталость и жару, и тогда обязательно попадешь. Бей в самого неповоротливого толстого Леху, пусть он поводит, жирок свой порастрясет.

Санька носился, как оглашенный, снова дрожали руки, тек по лицу пот, и пацаны разгадали его намерение и стали опекать Леху, защищая его толстый зад и стриженную лобастую голову.

— Это нечестно!

— Честно, честно!

Удар они отбили, снова удар, но теперь мяч уже ближе. Жирный зажмурился, испугался, а остальным весело, азартно, они гогочут. Конечно, если будет водилой жир-трест, — это одна тоска.

Санька не помнил себя. Он забыл о точности удара, надо подавить их скоростью, они могут только ползать, а он бегает, он выжил их уже из тени, он напирает, и вот уже мяч с ноги Юрки соскользнул и Санька поймал его над головой прямо у жирного. Теперь Леха в его руках. Но сзади немедленно подполз Юрка и выставил свой локоть — жир-трест зажмурился и закрыл руками лицо, а Санька принялся делать мячом обманные движения, то отнимая его, то опуская. Но жирный надежно закрыт, а у Юрки неожиданно открылась задница. Юрка увлекся и этого не заметил, он уверен, что Санька не будет по нему бить, но тот неожиданно наклонился, отвел руку в сторону и резко бросил мяч под Юркину ляжку.

Мяч стукнулся, откатился, и Санька заорал:

— Есть!

— На жопе шерсть!

На Юркином лице на мгновение появилось смешанное выражение досады и какой-то угрозы. Он посмотрел на Саньку, прищурившись, и процедил:

— Води, давай!

— Было! Было!

— Не было!

Остальные молчали. У Саньки задрожал от обиды голос, а Юрка дал ему пинка и закричал:

— Води, щенок!

Сил терпеть больше не было, Саньке все стало ненавистно, Юркина наглая рожа, подлость пацанов, кровь прилила к лицу и неожиданно для всех и для самого себя он бросился на сидящего на земле парня и ударил его. Удар получился несильный, смазанный, но Юрка рассвирепел. Он вскочил и стал бить Саньку кулаками по лицу наотмашь, а Санька захлебывался от боли и орал только одно:

— Было! Было!

— Еще?

— Жухала ты, понял? Было!

— Кто жухала?

Юрка бил уже несильно ладонями, точно пощечины давал, наслаждаясь силой.

— Получай, сопляк!

Из носа у Саньки потекла кровь, но еще больнее было от унижения — почему я такой слабый и не могу ему ответить? А из глаз уже полились слезы, и эти слезы — было самое ужасное. Но чем больше Санька уговаривал себя не реветь, тем сильнее текли слезы, с ними и сопли. На него было страшно смотреть, и, мягко подталкивая, пацаны увели его подальше от дороги — не дай Бог кто из взрослых увидит.

— Было, было! — всхлипывал он, но его уже больше никто не бил, теперь они боялись, что он побежит жаловаться, и не знали, что с ним делать.

Но Санька и не думал ни на кого жаловаться, он вырвался и убежал в лес. Там бросился на теплый мох и зашептал:

— Папа, миленький папа, приезжай скорее, обязательно приезжай.

Постепенно Санька успокоился. Он повернулся на спину и стал глядеть в небо, как, соприкасаясь ветвями, уходили в глубину деревья, точно там они вырастали и спускались к земле. И ему показалось, что он сам где-то высоко-высоко, а небо внизу, и там остались ненавистные лица, жара, игра в жопки, а здесь было тихо, ползали по траве жучки, и Саньке хотелось остаться в лесу навсегда и играть с жучками в их игры, летать и ползать, как они, по травинкам. Ему сделалось так сладко, как было очень давно, когда он едва ли умел ходить и говорить и только лежать и смотреть на огромный, недоступный и страшно близкий мир.

Обратно он шел другой дорогой, чтобы ни с кем не встретиться, и когда подходил к дому, то в первый момент глазам своим не поверил, зажмурился, а потом снова поглядел туда, где стоял возле их забора новенький вишневый «Жигуль», и бросился со всех ног.

На террасе сидел высокий стройный мужчина в голубой рубашке и ел клубнику. Санька подлетел к нему, задыхаясь, ткнулся в живот и его снова стали душить слезы.

На лице у мужчины появилась досада.

— Ну хватит, хватит, что ты, как девочка?

— Папа, папочка, — бессвязно повторял Санька.