Ирина Горюнова - Божьи куклы

– Дю, ну чего закис? Свобода! Ты не рад?! – звучный голос вклинился в размышления Андрея.

– Рад, конечно, – вяло проговорил он. – Просто… мир изменился.

– В каком смысле?

– Я полтора года провел в вакууме, а сейчас могу дышать, но боюсь опьянеть, что ли.

– Это пройдет.

– Конечно.

– Позвонишь Ольке?

– Завтра. Хочу увидеть детей.

– Правильно. Сегодня будем кутить.

– Нет. Хочу собраться с мыслями. Побыть дома.

– Поедем к маме?

– Больше некуда. К своей собственной квартире я не могу даже приближаться и, честно говоря, не собираюсь рисковать.

– Отхапнула квартирку твоя любезная, да? – хохотнула Гелька.

– Давай не будем об этом.

– О’кей. Молчу. Тогда давай завтра мы рванем с Толькой в твой любимый кабак, где Гиргадзе играет?

– Хорошо.

Гелька лихо гнала машину, обходя на виражах жукообразные грузовики и скромные неказистые «жигулешки». После нее в жизни Андрея появились еще две девушки, и он долго метался между ними, не зная, с какой остаться. В итоге нахрапистая Алена прибрала его к рукам и быстренько окрутила. Через месяц после свадьбы он застал ее с начальником-англичанином в весьма фривольной позе. И развелся. Надо сказать, что Алена не особо и печалилась. Она познакомилась с партнером своего босса и уехала жить в Канаду. Написала бывшему мужу пару писем о грусти, о тоске по русским кудрявым березкам, сделала карьеру, родила ребенка. Теперь у нее собственное дело, большой двухэтажный дом и все хорошо. На присланной Андрею фотографии типичная американская семья: стройная смуглокожая красотка в белом брючном костюме, с голливудской улыбкой, низенький толстенький пухлячок с ранней лысиной, в дорогих очках с тонкой золотой оправой, придающих ему самоуверенный вид холеного победителя жизни, и веснушчатый бутуз, крепенький, как груздь, похожий на отца. От этого периода остались в памяти только огромные печальные глаза другой подруги, любившей его тогда, но не пожелавшей «бороться за счастье». Андрей как-то раз, уже после второго развода, упрекнул Асю за это. Она спокойно посмотрела на него и ответила: «Милый, я не борец сумо, и мы были не на татами. Ты сам так решил». «Я сам решил быть шутом и веселить окружающих. Я не давал себе возможности думать, потому что могли закрасться в голову мысли, которых я не желал», – признался себе Андрей. Странно, но после психушки он начал больше размышлять, стал тише и мудрее. Руки его лежали на коленях, как у примерного школьника, иногда теребя потрепанную материю брюк.

– Приехали, – прервала его размышления Ангелина и повернула к нему лицо.

Андрей заметил маленькие лучики морщинок у глаз, чуть прорезавшуюся скорбную складку рядом с правой ямочкой щеки, усталый взгляд первой жены.

– Спасибо, Гелюшка, – мягко произнес он. – Попей со мной чаю, пожалуйста. Ты по-прежнему очень красива и ничуть не изменилась.

– Да ладно тебе, Дю, – рассмеялась она. – Вижу, что твою галантность Казановы не прошибет ничто.

– Стараюсь, – криво усмехнулся он. – Я нынче парень холостой, на выданье. Правда, кому теперь такой нужен?..

– Придется мне найти для тебя парижаночку, которой приглянется русский мачо.

– Да уж. Только хватит с меня браков. Я вляпывался уже три раза, пора бы и поумнеть.

– Что ты будешь делать дальше?

– Хочу увидеть детей. Встану на учет в диспансер. Схожу в налоговую и в пенсионный фонд. Попробую найти работу, хотя с моей «родословной» это затруднительно.

– Дю, я оставлю тебе денег на первое время.

– Не откажусь, хотя брать деньги у женщины гусары не должны. Ты знаешь, мать работать не может.

– Ты не рад, что вышел?

– С одной стороны, рад, с другой – меня пугает будущее. Кажется, что его у меня просто нет.

– Дю, мы обязательно что-нибудь придумаем.

– Я рада, что ты вышел, Андрей, но ты уверен, что для тебя это к лучшему? – голос Ольги звенел жесткостью.

– Время покажет.

– Собираешься искать работу?

– Да.

– Я могу тебе дать в долг немного денег. Много у меня нет, надо кормить и одевать детей.

– Как они?

– Хорошо.

– Вспоминают обо мне?

– Нет.

– Денег не надо, хочу увидеть детей.

– Исключено.

– Почему?

– Не хочу портить им психику, она и так неустойчива. Детей приходилось консультировать у психолога после твоих развлечений.

– Но я им отец.

– Какой ты отец?! Денег не зарабатываешь, выглядишь как бомж, с тобой идти рядом стыдно. Ты что, подашь им хороший пример в жизни? Чему ты их научишь? Как рубить соседям топором дверь? Как заявлять в милицию о подложенной в доме взрывчатке? Извини, мне пора уходить.