Екатерина Завершнева - Высотка

Как будто для того, чтобы спасти меня от подобных мыслей, в дверях появляется Элька с блюдцем и шумовкой. Застукав нас за приготовлением борща, делает шаг назад, но кастрюля-то на плите, не бросать же ее, выкипит… На кухне моментально становится тесно, и я не выдерживаю, сматываюсь якобы за перцем.

Не боишься с ним наедине остаться? Он голоден как не знаю кто, говорю я ей.

(И не успеваю перехватить эту фразу, а она глупая донельзя. Показать, кто тут главный.)

Не впервой, отвечает Элька. Правда, Дима?

(Ну вот, показала.)

Футы нуты. Ниче, и мне есть чем заняться — мы про сметану забыли. Сбегаю пока в магазин или Петю пошлю, он у нас без дела болтается. Точно, пошлю Петю, а сама помогу Кубику на стол накрыть, таким образом все и разведаю.

Услав Петю, начинаю подкапываться.

Отчего эти двое на кухне разойтись не могут по своим кастрюлям, или мне показалось? У Митяя спрашивать неудобно, но попасть впросак тоже не хочется. Может, я им помешала чем? Расскажи, будь другом, очень надо.

Кубик поначалу запирался, потом все выложил. Еще бы — история крайне занимательная.

Рассказ Кубика

(стенограмма, записанная на подкорку девушкой с психфака Зверевой А. А.)

…но я предупредил. Ты его вроде как лечить собралась, что ж — ветер тебе в спину. Митяя у нас многие полечить хотели бы, он парень хоть куда. Элька, к примеру, нашего героя на ноги поставила, когда традиционная медицина ему практически отказала. Интересно?

(Как бы мне этот интерес проявлять, чтобы в глаза не бросалось…)

Элька девушка с характером, сама из Алма-Аты, папа военный. Все умеет, все понимает. Митьке за нее обеими руками держаться надо, и не только из благодарности. Я бы сам держался, но меня отвергли, так-то вот. Что касается Митяя, то он выпал из окна, а Элька его выходила.

(Как это выпал?)

Спроси чего полегче. Митяй у нас скромный, хвастать не будет, ему вообще об этом вспоминать тошно. Но я, существо болтливое, расскажу, чтобы ты его самого не дергала.

Однажды они с Ксюхой поехали в гости к Женьке, ну ты не знаешь, он из триста шестой группы, москвич, живет в Кузьминках. Непростой райончик, да. Зашли в подъезд, поднялись по лестнице, а там гопники. Думаю, их было не двое и не трое, иначе они бы не справились — чтобы Митьку одолеть, на него надо ордой навалиться. У них еще всякая фигня была, отвертки, цепи… В общем, мрак. Видела, у Митьки бровь рассечена? В Склифе зашивали. И на затылке… ну, сейчас не заметно, оброс…

Дело было зимой, потому и закончилось лучше, чем могло быть — Митяй упал в сугроб. Полежал, отдохнул и пошел назад. Когда Женька обнаружил его на площадке, на пятом, между прочим, этаже, он выражал настойчивое желание продолжить разговор. Слава богу, «скорую» долго ждать не пришлось. Прикатили санитары, отвезли его в Склиф, там сделали рентген — перелом позвоночника. Никто не мог объяснить, как этот малахольный сам по лестнице поднялся.

(А Ксения? взяла и сбежала? бросила мужа в сугробе? Кто она вообще такая, эта Митькина жена?)

Скажешь тоже. Она «скорую» и вызвала… хотя потом — да, сбежала. Испугалась. А ты не испугалась бы?

Ксюха — типичная девочка из хорошей семьи, папа партийный босс самого высокого ранга. В ее номенклатурной юности было все, о чем только можно мечтать, включая детство, проведенное в Цюрихе, а слоненка веселого не было. Тут ей Митяй и подвернулся. Разве могла она его пропустить?

Я в каком-то смысле понимаю наших девушек. Митька в любой момент может свой фан-клуб открывать, ничего особенно для этого не делая. На него после развода знаешь какая очередь выстроилась!.. А тут ты со своими методами… и еще удивляешься, почему не все с тобой приветливы…

В общем, они с Ксюхой погуляли для виду месяца два и поженились. Ксюхины родители в ярости были, но, поскольку они люди интеллигентные, виду не подавали. Тактику избрали сложную, но верную — они Митьку как-то исподтишка хотели дискредитировать, что ли. Отправили их в свадебное путешествие с шиком — в Париж на Рождество, потом Берлин, Вена, от сессии справками отмазали. Митяй приехал растерянный, уже понял, чем пахнет.

Дальше больше. Родители комнату выделили, машина у Ксюхи с шестнадцати лет своя, и пошло-поехало. Запросы у девочки не детские, она привыкла, что папа платит за все. Ладно папа, он еще ничего, нормальный мужик. А мамаша при каждом удобном случае Митьке тыкала, что он прихлебатель, у него поначалу за душой одна стипендия была. Потом Митька начал вагоны разгружать, уговорил Ксюху в общагу переселиться. Надо отдать ей должное, она согласилась, и как-то по-умному себя повела, с родителями не рассорилась. Год они тут прожили и ничего, как говорится, не предвещало…