Ирина Касаткина - Одинокая звезда

– Вот-вот, он то же самое говорит. Мама, если я с ним останусь, ну… ты сама можешь представить, что произойдет. Мне с ним тогда не справиться. Но это не самое страшное. Я потом его вообще не заставлю заниматься. Он же такой… увлекающийся, пойдут сплошные объятия и поцелуи.

Да и я сама… Когда он меня так целует, совсем перестаю соображать. Какие уж тут занятия! И это в разгар вступительных. Тогда он точно на физике пролетит – я уверена.

– Лена, неужели тебе самой этого не хочется?

– Ну почему – не хочется? Честно говоря, я не знаю. Но дело не во мне. Мне хочется, чтобы он поступил. Даже страшно подумать, что с ним будет, если он завалит экзамены. Боюсь, никакая мама ему тогда не поможет, – ты ведь знаешь ваши порядки.

– Да уж. Если провалит экзамен, тогда, конечно. Жалко будет. А ты думаешь, в случае твоего отъезда он будет заниматься?

– Обязательно. Я его уже не буду отвлекать. Он будет знать, что если поступит, мы едем на море, а если не поступит, его ждет осенью армия. Значит, ему ничего не останется, как учить и учить.

– Ну, что ж. Может, ты и права. Только я не представляю, как ты ему об этом скажешь. Он тут такое устроит!

– А когда мы едем?

– Чем раньше, тем лучше. Хорошо бы сегодня вечером. Собирать нам особенно нечего, только самое необходимое.

– Тогда я ему звоню.

– Ну-ну, звони.

– Дима, это я, – осторожно сказала Лена в трубку. – Да, уже вернулась. Почему быстро? Нормально. Минут десять беседовали. Да, все в порядке, поступила. Можешь меня поздравить. Тут такое дело. Понимаешь, маму посылают на совещание в Москву и она просит меня поехать с ней. Хочет меня продемонстрировать его участникам в качестве подопытного кролика. Мол, вот чего можно достичь, если с малых лет ребенок будет играть в задачки и примеры. На сколько? Недели на две-три. Мы еще в Питер хотим заехать.

– Не-е-ет! – заорал Дима в трубку так, что у Лены зазвенело в ухе. – Я тебя не отпускаю, слышишь! Нет, нет и нет! Никуда ты не поедешь! Ты что, хочешь, чтоб я экзамены завалил, да? Сама поступила, а меня бросаешь?

– Димочка, – как можно ласковее сказала Лена. – Ну не надо так расстраиваться. Ты прекрасно справишься и без меня. Я тебе только мешаю. А так – тебя ничего отвлекать не будет. И потом, я же должна помочь маме. Тем более, что это просьба заведующего кафедрой.

– Ничего не хочу знать! – ожесточенно закричал он. – Я не могу без тебя дышать! Мне просто не хватит кислорода! Ты что, хочешь, чтобы я задохнулся? Скажи, ты этого хочешь? Я не могу не видеть тебя каждый день! Целых три недели – да я умру от тоски! Леночка, умоляю, не уезжай! Ты мне нужнее, чем твоей маме.

– Дмитрий, немедленно прекрати истерику! – услышала Лена голос Натальи Николаевны. Видимо, она взяла параллельную трубку. – Езжай, Леночка, не обращай на него внимания. Пусть сидит дома и занимается. Избегался туда-сюда – сколько можно? Дай девочке отдохнуть от себя.

– Что он сейчас делает, Наталья Николаевна? – спросила Лена, заметив, что Диминого голоса не стало слышно.

– Лежит на диване, закрыл голову подушкой и мычит, как больная корова. О, вскочил и куда-то понесся. Наверняка, к вам. Если будет сильно докучать, гоните его. Совсем спятил на любовной почве.

И действительно, через весьма непродолжительное время загремел звонок. Явился Дима.

– Ты меня любишь? – принялся он приставать к Лене, спешно укладывающей в чемодан свои и Ольгины вещи. – Нет, ты меня не любишь!

– Люблю, – уверенно отвечала Лена, не прекращая своего занятия. – Если бы не любила, так бы и сказала. Дима, пожалуйста, возьми себя в руки.

– Почему, почему все имеют на тебя право – только не я? Твоя мама, ваши знакомые, ее начальство. Сколько это будет продолжаться?

– Дима, ты неправ, – попыталась возразить ему Ольга. – Конечно, я имею на нее больше прав, чем ты. Ведь я ее мама, а ты пока еще формально – никто.

– Не вмешивайтесь, Ольга Дмитриевна! – заорал Дима, но, взглянув на потемневшее Леночкино лицо, осекся. – Ой, простите меня! Я нечаянно – я не хотел!

– Ну, вы решайте сами, – Ольга повернулась, чтобы выйти из комнаты. – Действительно, мне не следует вмешиваться.

– Мама, постой! – Лена посмотрела на Диму потемневшими от гнева глазами. – Дима, если ты еще когда-нибудь позволишь себе повысить голос на мою маму, между нами будет все кончено. Запомни это!

– Леночка, Ольга Дмитриевна, простите меня! – Дима сел на стул и закрыл лицо ладонями, чтобы не заплакать. – Лена, это я от отчаяния, неужели ты не понимаешь? Я не могу не видеть тебя каждый день – я ведь из-за этого и в школу твою перешел. Все последние полгода мы виделись каждый день. А тут – три недели врозь. Нет, это невозможно – я не вынесу!