Анна Матвеева - Есть!

В метро мы распрощались. Московская толпа быстро замазала яркую Агнессу темными штрихами, через полчаса я о ней и думать забыла. Быстро пришел вечер, и позорный финал – мне, впрочем, вручили эффектный букет и утешительный диплом. На фуршет оставаться сил не было, и, подметая букетом мостовую, я побрела было ночевать к троюродной тетке, как вдруг вспомнила, что обратный билет у меня с открытой датой. Сунула букет юноше, ждущему зазнобу у незнакомого мне памятника, поскакала на «Павелецкую» – и успела на последний, ночной рейс. Агнессы в самолете, разумеется, не оказалось – это было бы чересчур даже для бога случайностей.

Через месяц мы снова встретились в нашем городе – в бассейне. Точнее, в раздевалке бассейна – Агнесса ловко стягивала мешки-бахилы с туфель. Красные волосы, сапфировые глаза… Судьба настойчиво толкала нас друг к другу, но при этом не объясняла: зачем?

Агнесса рассмеялась, когда я спросила ее об этом. По ней – случайные встречи, и только! Но ведь город у нас пусть не Москва – все равно несколько миллионов жителей, и некоторых знакомцев я не встречаю десятилетиями! А тут пожалуйста – случайные встречи. Нет уж, теперь я ни за что не отпустила бы Агнессу просто так – мы обменялись телефонами. И вновь случайно встретились через полгода – я в ту пору читала депрессивные книжки и приставала к ближним с философическими вопросами, которые – по опыту знаю – дико раздражают людей, пребывающих в нормальном состоянии духа.

Агнесса была все с теми же красными волосами, а вот линзы успела сменить на зеленые, я бы даже сказала, зеленющие. Зимняя городская толпа раскрывалась перед русалкой Агнессой, как книга. А сама русалка немедленно позвала меня в кафе – душистый уютный зальчик, где готовят очень правильные десерты. Люблю правильные десерты и еще люблю легких на подъем людей – как они прекрасно смотрятся на мрачном фоне вечно занятых зануд, которые в декабре назначают встречи на февраль! Агнесса же запросто могла (и сейчас, я уверена, может) отменить важные – с общепринятой точки зрения – дела в пользу незначительных и мелких.

Мы заказали кофе, улыбнулись друг дружке, и тут в кофейню вошел бодрый мужчина в элегантном пальто и с порога рассиялся, завидев Агнессу.

– Вот, кстати, и человек, который может тебе помочь значительно лучше, чем я, – сказала Агнесса, представляя приятеля – психотерапевта Дениса Григорьевича, которого я быстро переименовала в Дориана Грея.

Дело в том, что он был избыточно красив, кроме того, внешность его явно не соответствовала прожитым годам. Годы мелькали только в серых глазах доктора Грея – как рыбки в аквариуме. Вопрос о припрятанном портрете возник у меня при первой встрече, которая состоялась благодаря Агнессе – судьба уж так старалась не провести меня мимо, что назначила им встречу в том самом месте, в тот самый день.

За каких-то полгода доктор Дориан Грей распутал все узлы, отучил меня от курения и надарил ворох бесценных идей. Главным же приобретением, сделанным в его приемной, оказалось знакомство с одиноким богатым гурманом, одержимым идеей создания в городе кулинарного телеканала. Павел Николаевич Дворянцев подарил мне новую жизнь и не особенно настаивал на том, чтобы я выдернула из книжки исписанные страницы – это я сделала по собственному почину.

Из неудачливой писательницы Евгении Ермолаевой я превратилась в популярную телеведущую Геню Гималаеву. П.Н. стал моим боссом и вдохновителем, доктор Дориан Грей – прочным костылем и тайной поддержкой, что же касается Агнессы, то она выполнила свою задачу и скромно удалилась. Однажды я видела ее на фуд-шоу в Москве – махала рукой, но она почему-то не подошла. Я думаю: что, если никакой Агнессы и не было? Вдруг это мое отравленное сочинительскими демонами воображение соткало ее из тяжелого бортового воздуха? А потом чудесное создание сопутствовало мне – как личный добрый дух?

Так или иначе, всякий раз, оказываясь в приемной Дориана Грея, заставленной венской (естественно!) мебелью, я вспоминаю моего красноволосого ангела.

Дверь открыла очередная секретарша Дориана – на сей день мини-блондинка в макси-юбке с разрезом, словно сделанным бритвой. На прежнюю девицу, служившую здесь еще в апреле (это был высокий и чернявый длинноволосый скелетик, будто наспех выложенный спичками), новенькая походила примерно так же, как походят друг на друга фильмы «Красотка» и «Ночи Кабирии». У Дориана слабость – окружаться молодыми, едва созревшими девицами, принадлежащими совершенно разным типам красоты. Общее у них – краткий срок пребывания на месте службы. Секретарши доктора, соберись они в одной комнате, с легкостью могли бы составить ядро образцового публичного дома.

Читать дальше