Ямбо Уологем: День народа

Раз в семь лет в Африке наших предков наступал день, не похожий ни на какой другой, потому что все, что происходило в этот день, было удивительным и загадочным.

Назывался он, как гласят древние предания, Днем Народа; это был день, когда кончались все несчастья семи пробежавших лет и народ обретал право на власть. Это был день, когда народ сам вершил правосудие, и поэтому он назывался также Днем Удачи. В этот день правители отказывались от власти, чтобы любой человек, даже самый жалкий нищий или отверженный, мог сказать вслух то, что он думает.

Этот праздник сохранился до сих пор в Африке Больших Озер и в Центральной Африке. Сохранился он и в тех деревнях Западной Африки, которые строго придерживаются традиций.

Праздник начинается с мелодичного позвякивания бубенчиков, звуки которых излечивают любую головную боль. От пышно разодетой толпы отделяется кортеж и направляется к человеку в костюме Арлекина. Этот человек увидел Великий день: за его спиной — униженный, стоящий на коленях король. Король сжимает обеими руками правую ногу осла, на котором его привезли. Надо полагать, что осел олицетворяет собой последнего защитника короля, лишенного власти; король слез с осла, чтобы, преклонив колено, пожать ему «руку».

Конечно, коленопреклоненный человек — не настоящий король. Это только двойник короля. Что же до настоящего короля, то, переменив платье, он скрылся под маской обычного зеваки и прогуливается по улицам города неузнанный, вслушиваясь в жалобы недовольных. Многие люди сейчас надели маски.

В один голос воет толпа, обращаясь к коленопреклоненному двойнику короля:

— Всемогущие боги! Судить его! Судить! Смерть ему! Наконец-то хоть что-то изменится в этом подлом мире!..

Двойника бьют. Единственный, кто может спасти его жизнь, — это королевский шут!

Назвавшись Иссой [1] Исса — принятое в исламе имя Иисуса Христа. , шут ведет речь, сидя на осле. Он проницателен и умеет обращаться с обуреваемой страстями толпой. Это тот самый шут, что вечно бросает в лицо народу яростные, полные сарказма слова, которые пускают ростки сомнения в душах. Шуту позволено все. И он дерзко кричит спорящей толпе:

— Хи-ха-ха-ха!.. Сатана тоже раньше был ангелом! Не забывайте об этом, господа, желающие изменить мир и соблазнить невежд мятежом, хи-ха-ха!

Из толпы в него летят самые разнообразные «метательные снаряды». Воспользовавшись неразберихой в толпе, шут исчезает вместе с двойником короля, а люди между тем кричат:

— Шут, он шут и есть, какой смысл лупить шута или королевского двойника!

Именно тогда настоящий король, изменив свой голос, начинает «искать короля» в толпе, и в этом ему помогают его агенты и придворные.

— Эй, скажи! Это ведь ты! Сознайся, ну сознайся же, что это ты — настоящий король, кровопийца!

И, оправдываясь, ему говорят в ответ:

— Брат мой! Брат мой! Уверяю тебя! Это не я! Я не король! Я за свободу! Ты-то знаешь меня! Ах, если бы мне дали власть!

— Брат мой…

— Брат мой, помнишь? Скажи, помнишь ту прекрасную ночь, когда ты зашел в мое скромное жилище и принят был со всем радушием? Брат мой, брат мой, помнишь ли ты нашу трапезу, и мясо, и фрукты, которые мы ели вместе, и мою жену, скромную и нежную, которая тебе подавала еду, и моего сына, который все звал тебя «отец, отец»… Ты убаюкал его звуками легенд и…

— Хи-ха-ха-ха! — зубоскалит шут короля. — Поглядите-ка, люди, кого я вам привел… — Он снова подцепил кого-то, претендующего на роль настоящего короля.

— Король арестован! Дворец и власть принадлежат вам!.. Все двери открыты для грабежа!

Кривляясь, шут яростно выкрикивает:

— Эх, люди, люди! Вот она, ваша справедливость! Обвиняете короля в том, что он вас грабит, а сами становитесь жуликами и грабителями!

Голос шута гремит, но народ, посмеиваясь над его разглагольствованиями, отворачивается от него и бросается к лоточникам, которые разносят бесплатное угощение.

— Мои кроткие агнцы, — говорит шут, — мертвые опасны, потому что смерть заразительна. Там, где есть один мертвец, нужно приготовиться к тому, что умрут и другие, ха-ха!.. Итак, господа революционеры, никто из вас так и не решился умереть в первый же день революции? Хе-хе-хе! На самом-то деле, господа, вы и сами толком не знаете, чего хотите.