Джейми Макгвайр - Прекрасная катастрофа

— Не так, — прошептал он, потеревшись своими губами о мои. — Я хочу тебя, но не так.

Он спотыкнулся и упал спиной на кровать, а я некоторое время стояла, обхватив себя руками. Когда его дыхание выровнялось, я сунула руки в футболку и натянула ее через голову. Трэвис не двигался, и я медленно вздохнула, зная, что кто-то из нас не смог бы выдержать, если бы я залезла в кровать, а Трэвис проснулся с менее благородными намерениями.

Я поспешила к креслу и рухнула в него, закрывая лицо руками. Я чувствовала, как разочарование внутри меня танцует, и слой за слоем рушит все на своем пути. Паркер остался с чувством, что им пренебрегли, Трэвис ждал, пока я встречу кого-нибудь — кого-нибудь, кто мне действительно понравился — чтобы проявить свой интерес ко мне, а я оказалась единственной девушкой, с которой он не смог переспать, даже пьяный в стельку.

На следующее утро, я налила себе апельсинового сока в высокий стакан, и сделала глоток, двигая головой, в ритме музыки игравшей в моем Айподе. Я проснулась до восхода и провалялась в кресле до восьми. После этого я решила прибрать на кухне, пока мои менее амбициозные соседи не проснулись. Я загрузила посудомоечную машину, подмела и вымыла пол, протерла стойку. Когда кухня заблестела, я схватила корзину с чистым бельем и села на диван, складывая ее пока вокруг меня не образовался десяток стопок одежды.

Из комнаты Шепли послышалось бормотание. Америка захихикала, затем на несколько минут наступила тишина, а из-за последовавших за этим звуков мне стало неудобно находиться в гостиной.

Я переложила сложенную одежду в корзину и понесла в комнату Трэвиса, и когда увидела, что он даже не пошевелился с прошлой ночи, улыбнулась. Я поставила корзину и накрыла его одеялом, сдерживая смех, когда он повернулся.

— Смотри-ка, Голубка, — произнес он, бормоча что-то невнятное, пока его дыхание снова не стало ровным и глубоким.

Я не могла не любоваться им. Мысль, что он мечтает обо мне, заставляла меня дрожать всем телом, что не поддавалось моему пониманию. Трэвис тихонько лежал, поэтому я, принимая душ, надеялась, что не буду слишком шуметь, как Шепли и Америка с их стонами и стуком кровати в стену. Когда я выключила воду, то поняла, что их совсем не беспокоит то, что их могут услышать.

Я зачесала волосы, закатив глаза от визга Америки, больше напоминающего визг пуделя, чем порно звезды. В дверь позвонили, и я, схватив свой махровый халат, кинулась через гостиную, на бегу затягивая его на поясе. Шум из спальни Шепли сразу стих, и я открыла дверь перед улыбающимся лицом Паркера.

— Доброе утро, — произнес он.

Я провела пальцами по своим мокрым волосам.

— Что ты здесь делаешь?

— Мне не понравилось, как мы вчера расстались. Я выходил сегодня утром, чтобы найти тебе подарок на день рождения, и я не могу дождаться, чтобы вручить его тебе, поэтому, — сказал он, доставая блестящую коробочку из пиджака, — с днем рождения, Эбс.

Он опустил серебряный пакет мне в руку, и я потянулась, чтобы поцеловать его в щеку.

— Спасибо.

— Давай же, мне хочется увидеть выражение твоего лица, когда ты это откроешь.

Я просунула палец под ленточку на коробке, развернула бумагу, протянув ее ему. Сверкая бриллиантами, в ней лежал браслет из белого золота.

— Паркер, — прошептала я.

Он просиял.

— Тебе нравится?

— О, да, — сказала я, поднося его к лицу в благоговении, — но это же слишком. Я не смогла бы его принять, даже если бы мы встречались год, что и говорить о неделе.

Паркер поморщился.

— Я так и знал, что ты можешь сказать что-то подобное. Я искал все утро идеальный подарок на день рождения, и когда увидел это, я понял, что он может принадлежать только тебе, — сказал он, забирая браслет из моих пальцев и застегивая на моем запястье.

— И я оказался прав. Он выглядит на тебе просто невероятно.

Подняв запястье, я покачала головой, загипнотизированная игрой света на гранях бриллиантов.

— Это самая красивая вещь, какую я когда-либо видела. Никто никогда не дарил мне что-либо столь…, — дорогое — первое слово, приходящее на ум, но я не хотела произносить это вслух, — изысканное. Я не знаю, что и сказать.

Паркер засмеялся, и я поцеловала его в щеку.

— Скажи, что ты оденешь его завтра. — я улыбнулась от уха до уха.

— Я надену его завтра, — сказала я, глядя на запястье.

— Я рад, что тебе нравится. Выражение твоего лица стоило, того чтобы пройти семь магазинов, — я вздохнула.

— Ты прошел семь магазинов? — он кивнул, и я обхватила его лицо руками.