Владислав Куликов - Братство обреченных

— Там спокойно все и обсудим…

В Мещерине располагалась база центра специального назначения ФСБ. Эти дивные места еще с советских времен были вотчиной КГБ-ФСБ. Здесь, в березовых рощах, готовили диверсантов. А разведчики, вернувшиеся из-за кордона, проходили релаксацию. Дымились шашлыки, булькала водка, а отпускники плаща и кинжала гуляли вдоль тихих берегов рек и грустили о чем-то своем.

В назначенный час Сергей подъехал на своей новенькой «японке» к воротам центра. Его ждали. Навстречу вышел коренастый мужчина с намечающимся животиком.

— Подполковник Тюничев, — представился он. — Можно просто Роман.

Брови подполковника срастались на переносице, напоминая галочку. Короткие волосы на голове, как колючки ежика, образовывали шар.

— У нас уже все дымится, — радушно сказал Тюничев, пожимая руку Опарину. — Только вас и ждем.

— Можно Сергей.

Роман проводил гостя мимо типовых домиков военного городка, мимо полосы препятствия и тренажеров, мимо плаца в березовую рощу и по тропинке в глубь нее. Дорожка привела к полянке, где над мангалом колдовал рыжий полковник.

— За встречу! — произнес полковник тост, когда они расселись за импровизированным столом (доска, перекинутая между двумя пеньками).

— Рома служил в оренбургской «семерке», — пояснил полковник Сергею, когда разговор стал плавно подходить к делу.

— Я одного не понимаю, после того события к вам просто обязана была нагрянуть комиссия отсюда, из центрального аппарата, — задумчиво произнес Опарин. — Как же вас пронесло?

— Да нет, там на самом деле приезжал кто-то…

Когда убили Шилкина, в УФСБ Оренбурга работали проверяющие по линии кадрового управления. Им поручили заодно разобраться и с «семеркой». Те отнеслись к этому как к лишней нагрузке, от которой надо побыстрей избавиться. Потом, когда арестовали Куравлева, в Оренбург вновь приехали кадровики из Москвы и в ходе проверки установили, что при его оформлении на службу были нарушены какие-то инструкции. Например, было нехорошо, что сначала Куравлев стоял в форме у ворот управления ФСБ, а потом вдруг перешел в негласный состав…

— Мужики, вам просто повезло, в советские годы за такое все ваше управление разогнали бы. — Опарин усмехнулся.

— В советские годы ничего такого и не было бы, — угрюмо ответил Роман.

— Теперь это уже пустой разговор! — воскликнул полковник. — Нам надо проблемку решать, вот что важно…

Роман Тюничев был снайпером, что называется, от Бога. Винтовка буквально прирастала к его плечу, становилась не просто продолжением, а частичкой тела. Он чувствовал полет пули настолько, будто сам летел с ней. Потому Роман Тюничев никогда не промахивался!

Но его искусство долгое время было невостребовано. Считалось, что снайперы-профессионалы не нужны. Никакой особой подготовки (и особых снайперских подразделений) не существовало. Просто в каждом пехотном отделении вручали винтовку солдатику-первогодку и говорили: ну вот теперь ты снайпер.

Трудно пробиться, когда предпочтение отдают бездарности, а талант считают всего лишь довеском к человеку. Тюничева взяли в спецназ только из-за спортивного разряда по биатлону. Долгое время его учили всему, что должен знать спецназовец, кроме самого главного, чем хотел заниматься он, — снайперской науки.

Впрочем, его талант заметили и оценили. Но без особых восторгов. «Старик, ты опоздал! Тебе надо было в Великую Отечественную родиться: стал бы Героем Советского Союза, — словно говорили глаза сослуживцев и начальников. — Пойми, теперь другие времена и совсем другой бой. Стреляешь ты отлично. Молодец! В ближнем бою, скажем врываясь в захваченный самолет, не промахнешься по террористу. И ладно! Так что учись еще и другому, пока не поздно».

Но заставлять Романа стрелять только из автомата — то же самое, что вынуждать гениального оперного тенора исполнять только легкие попсовые песенки, мотивируя тем, что опера более никому не интересна…

В довершение бед, спецназ разогнали. Роман чуть не оказался в МВД. Хорошо, что в последний момент ему нашлось местечко в «семерке». Краем уха Роман слышал, что вроде бы хорошие снайперы нужны в службе безопасности президента. Он наводил справки, но ему сказали, что без московской прописки не стоит даже пытаться…

«Интересно, многого бы достиг израильский спецназ, если бы в него принимали только бойцов с пропиской в Тель-Авиве?» — с печальной иронией думал Роман.

Шанс проявить себя появился с началом первой чеченской войны. Оказалось, что без снайперов тяжко. А хороших снайперов по пальцам можно пересчитать. Романа стали частенько выдергивать в командировки в Чечню. А он и рад был.