Леэло Тунгал - Товарищ ребёнок и взрослые люди

Хельви, дочка дяди Артура, заметила, что со мной что-то неладно, и подошла к нам.

— Чего вы, малютки, не поделили? — спросила Хельви.

— Леэло научила меня каким-то дурацким буквам! — пожаловалась Майу.

«Дурацкие буквы» — это ещё что такое? Но тут я вспомнила, что Майу вчера на большой перемене жаловалась мне, что никак не может запомнить буквы и прочла мне из книги какую-то белиберду «абеде, еехвдее», потом в конце «юю». Такую бессмысленную нелепицу, по-моему, и не надо было запоминать — и я придумала более весёлую строчку песни: «Хабеде, мягиде, йыгеде, вягеде хю-юд!» [15] Habede, magede, jogede, vagede huii-uud! — пер. с эст. «бород, гор, рек, крик войск!». Это было нечто! Это было как строчка из настоящего стихотворения, не просто какая-то бессмыслица. Это звучало даже красиво, если лихо декламировать… Правда, в первом слове вместо «хабеде», должно было бы быть «хабемете», но я тогда подумала, что ведь в стихах можно слова немножко изменять, чтоб они лучше звучали. И эту строчку, придуманную мной строчку, можно было петь на мотив «Семейного вальса». И Майу хорошо всё это запомнила вчера во время большой перемены.

Но учительница настаивала на своём и требовала, чтобы все дети на уроке родного языка бубнили такую бессмыслицу как «абе-де-еехвеге».

— Ну ты и изобретательница, — громко засмеялась Хельви, услыхав, как было дело. — Хабеде, мягеде! И откуда только у тебя такое берётся?

— Ладно, давай помиримся! — сказала я Майу и протянула руку.

— Не сердись.

— Не буду, — ответила она, стараясь улыбнуться. — Но беда в… том, что эти твои слова всё время лезут мне в голову, когда я стараюсь запомнить правильную азбуку…

Я не знала, как утешить Майу, потому что, не скрою, эти придуманные мною слова были гораздо красивее, чем какое-то бессмысленное «абеде-еехвегее». Оставалось только надеяться, что эта глупость выйдет из моды к тому времени, когда я стану школьницей.

Настало время школьных каникул, и тата с большими мальчиками уже закончили устройство школьного стадиона, но мама всё ещё не вернулась домой. Когда тата уезжал в город заниматься делами, а меня оставлял заботам тёти Анни или тёти Армийде, с наступлением вечера меня охватывала паника: успею ли я надеть народный костюм к приезду мамы с папой. И несколько раз возникало чувство уверенности, что сегодня, именно сегодня этот день, когда мама вернётся, и тогда меня не могло удержать в деревне ни помещичьих времен игра тёти Анни в мозаику, ни обещания большой дочки тёти Армийде Хельви показать мне клоуна, если буду хорошим ребёнком. Я прибегала домой, встав на цыпочки, доставала из стенного шкафа в коридоре ключ и открывала дверь. Народный костюм был всё время на стуле, наготове, и я постепенно научилась ловко застёгивать пуговицы блузки и крючки на лифе юбки.

Но каждый раз тата возвращался домой один и совсем унылый. Дяде Артуру и Яану-Наезднику он расхваливал адвоката, который, хотя и был очень молодым, но очень умным, но, когда мы оставались вдвоём, тата становился задумчивым, и приходилось по нескольку раз звать его, а иногда и стаскивать со стула, взяв за руку, когда я хотела что-нибудь ему показать. Например, как большой, красноголовый дятел за окном долбил берёзовый ствол в таком забавном темпе, словно он был заводной.

Но на школьном стадионе тата был совсем другим. Когда закончилась возня с бульдозеристами и из карьера на берегу озера привезли на колхозном самосвале несколько куч песка, он собрал больших мальчиков с косами и вместе с ними скосил траву на площадке для прыжков и вокруг беговой дорожки так коротко, что она выглядела совсем как трава в городском парке. Под конец тата раздолбил целую кучу красивых красных кирпичей, и эти осколки перетёр в порошок старинной ручной каменной мельницей, взятой взаймы у дяди Артура. Этим порошком разметили линии на беговой дорожке, и мальчишки стали каждый летний вечер ходить на спортплощадку и усиленно тренироваться, так что после тренировки лица у них были почти такие же красные, как порошок из кирпичей.

На той спартакиаде, куда тата не взял меня, спортсмены Руйлаской школы завоевали много наград, и эти полученные школой дипломы и кубки вызвали у школьников ещё больший интерес к спорту и желание побеждать. Особенно ловкими были мальчики, а девочкам больше нравилось играть в волейбол, но замечания, которыми обменивались играющие, привлекали и меня в число зрителей на краю площадки.