Анатолий Аргунов - Студенты. Книга 1

Савва Николаевич только сейчас вспомнил этот свой спор с ректором и лишний раз находил подтверждение своим мыслям. Вот он, конкретный случай — молодой парень. Если у него подтвердится диагноз, то он рано или поздно умрет от СПИДа, а вот с туберкулезом, холерой и даже чумой они сейчас бесспорно справились бы. «Да-а. Невеселые мысли, однако», — подумал Савва Николаевич.

К сожалению, последующие события подтвердили плохие предчувствия Саввы Николаевича. Анализ крови у Курбатова-младшего подтвердил: у Эдуарда — СПИД. Тит Валентинович, когда узнал о повторном положительном анализе, весь побледнел, но больше ничем не выдал своего волнения. Он долго молчал, глядя в окно своего богато обставленного кабинета, словно в этот миг он был один во всей вселенной.

— Профессор, а ошибки быть не может? — наконец выдавил он из себя, обращаясь к сидящему напротив Савве Николаевичу.

— Нет. Исследования провели в трех независимых друг от друга лабораториях Петербурга.

— Ну вот, приплыли…

Тит Валентинович подошёл к Савве Николаевичу и сел напротив.

— Какие предложения по спасению сына? — жестко, но все же надеждой в голосе спросил он профессора.

— Я посоветовался в институте Пастера, потом с рядом ученых, работающих в этом направлении. Не все так безнадежно. Сейчас появились неплохие лекарства, которые лечат эту болезнь. В общем, я заказал препараты, завтра их нужно будет забирать и мы начнем лечение Эдика.

— Начнем лечение…

Тит Валентинович повторил сказанную профессором фразу, словно в ней искал спасения ото всех бед, обрушившихся на его сына.

— Говорят, в Армении изобрели какой-то «Арменикум». Может, тоже заказать? Так, на всякий случай. Хотя я сам им не верю, обманывают часто, ненадежный народец…

Тит Валентинович вопросительно посмотрел на Савву Николаевича.

— В Армении неплохие ученые, особенно в области биохимии. Так что вполне могут создавать любые препараты. Что касается «Арменикума», то тут проблема. Дело в том, что сами армяне не разглашают состав лекарства и не дают его на проверку в российские клиники, где лечат СПИД. Мол, это тайное и очень эффективное лекарство, поэтому мы не разглашаем его состав и лечим больных у себя, в Армении. В России «Арменикум» если и продаю, то только поддельный. Настоящий препарат есть только в самой Армении.

— Да-а-а. Не очень радостная информация, — подытожил разговор Тит Валентинович. — Как только привезут лекарства, сообщите мне…

— Хорошо.

— Да, вот что…

Савва Николаевич хотел подстраховаться.

— Я хотел бы пригласить на консультацию к Эдику врача-специалиста по этой болезни. Один ум хорошо, а два лучше. Да и потом, есть специфика лечения при каждом заболевании.

Тит Валентинович без особого восторга отнесся к такому предложению, но тем не менее ответил:

— Ну если вы так считаете, то я доверяю вам. Но, сами понимаете, человек этот должен быть надежным во всех отношениях…

— Понимаю, — кивнул Савва Николаевич, — я подыщу такого доктора.

Савва Николаевич уже встал, чтобы уходить, но Тит Валентинович задержал его:

— Не обижайтесь, профессор, на мою резкость и прямоту при сегодняшнем разговоре. Сами понимаете, Эдик у меня единственный… Разговор у меня к вам есть. Если уж вы не берете у меня денег за свою работу, то давайте договоримся, что я буду помогать вашей больнице. Составьте список оборудования, лекарств, которые вам нужны, я постараюсь их оплатить. И не говорите, что у вас все есть, — поморщился Тит Валентинович. — Я кровно обижусь.

— Я подумаю и приготовлю заявку для своей больницы.

— Ну вот и хорошо, — как-то облегченно произнес Тит Валентинович, — а то мне даже неудобно. Сами понимаете…

— Да что вы, все в порядке. У меня ведь профессия такая — лечить людей.

Тит Валентинович ничего не ответил. На этом они расстались.

Заключенного Эдика Курбатова нашли мертвым в собственной камере рано утром. Он не отозвался на побудку и не взял утренний завтрак. Охранник, привыкший к тому, что его подопечный не всегда бывает дисциплинированным, не стал было беспокоиться и оставил еду у себя на посту. Однако через какое-то время он насторожился. Уж очень тихо было в камере — ни музыки, ни звука шагов. Обычно Эдик вставал рано, пил кофе и начинал чем-то заниматься, читал, писал, ведь скоро должна начаться сессия. Что-то тут не так. Сосед Витька Мухин, с которым у Эдика в последнее время разладились отношения, был временно переселен в другую камеру и Эдик вот уже больше недели жил один.