Игорь Шенфельд - Исход

Сотрудники фирмы вздохнули свободней, услышав из кабинета шефа двухголосый хохот. Стало быть — гроза позади.

Водитель лимузина доставил веселого Аугуста обратно домой. По дороге старик распевал русскую песню, из всех слов которой шофер понимал только одно: "Rabota" (Аугуст пел, правда, не «работа», а «забота»: «Забота у нас такая, забота наша простая: жила бы страна родная, и нету других забот…», но подобных тонкостей немецкое ухо водителя не улавливало). Это русское слово на фирме Аббаса Геллуни хорошо знал каждый сотрудник. Правда, хорошо знакомы были еще слова "Smeta" и "Bardak".

Таким образом, с первого января две тысячи седьмого года Аугуст Бауэр стал сотрудником немецкой фирмы, строящей в России больницы. На работу он, разумеется, не ездил: ему привезли и подключили компьютер дома, наладили связь с интернетом, установили электронную почту, и толковый молодой человек с фирмы Аббаса обучил Аугуста азам работы. Теперь Аугусту время от времени приходила почта с фирмы, он анализировал тексты и давал по ним свое заключение. Брать деньги за эту работу он не стеснялся, потому что — явно ли, тайно ли — за него работала его профессия, его опыт, его научная диссертация, если уж на то пошло. Работа с текстами и распознавание стоящих за ними психологических образов вовсе не была интуитивным гаданием, его врожденным даром, как это представил Аугуст доктору Геллуни, но за этим методом скрывалась наука, которой владел Андрей Хромов — наука, которую в большой степени он сам и разработал. Разумеется, доктору Аббасу Геллуни, да и вообще никому в мире совершенно не обязательно было об этом знать: ведь Андрей Егорович Хромов, ветеран советской разведки и в прошлом преподаватель школы спецназа ГРУ давно уже умер, как сообщил Аугусту из России Эдик. Вот такие печальные дела: ушел старик однажды из дома, и не вернулся больше. И никто этому не удивился: ведь столько стариков бесследно исчезает в России изо дня в день…

Сотрудничество с фирмой Аббаса Геллуни вселило в Аугуста новое, приятное чувство: чувство повседневной востребованности, и Аугусту снова стало интересно жить. Ему представлялось знаком провидения, что он опять оказался приставлен к благородному делу защиты детей. Совсем иначе чем раньше, конечно, но не менее значимо. Отныне, в единой команде со своими новыми коллегами он собственным трудом участвовал в спасении тяжело больных детей. И пусть его личный вклад был почти неразличим в огромной массе всего того, что делала фирма в России — все равно участие его было реальным. Кроме этого, Аугуст неожиданно для себя самого увлекся компьютером. Увлекся до такой степени, что забросил даже книги и чтение. Перед ним распахнулся новый мир, о возможностях которого он раньше и не подозревал, хотя Аэлита давно уже, все школьные годы имела компьютеры, сменила их несколько штук по мере того как они совершенствовались, и постоянно утверждала, что без компьютеров современный мир остановится и человечество вымрет. Аугуст сдержанно соглашался с ней, но компьютеров недолюбливал как явление, ревнуя их и к самой Аэлите, и к тем прекрасным книгам, которые люди из-за компьютеров перестали читать и проходили отныне мимо стольких бесценных духовных сокровищ, собранных человечеством для человечества за многие века. Аугуста раздражало, что все неспешное, требующее осмысления, сопереживания и духовного постижения, замещается отныне стремительными, рациональными, безразличными информационными мегабайтами, с одинаковым равнодушием воспроизводящими лермонтовское «Выхожу один я на дорогу…», бухгалтерскую сводку баланса и голую задницу проститутки. У компьютеров в отличие от книг не было души, и за это в недавнем прошлом Аугуст их презирал. Но вот и он подпал под влияние мегабайтов: осваивал программы, постигал новый, странный язык — «кибернетическую феню», как он ее называл, и был совершенно очарован эффектами и возможностями графического редактора "PhotoShop", а также программой "DreamWeaver" для создания собственных сайтов в интернете. Поразительным волшебством представлялось Аугусту мгновенное общение людей со всей планеты через систему «Скайп», или беседы на «форумах» заинтересованной аудитории, для которой не существовало больше пространства: сидящий на соседней улице и плывущий по Амазонке деловито обсуждали преимущества и недостатки последней модели «Фиата», и никто этому даже не удивлялся больше: интернет стал такой же злобой дня, как телефон или автомобиль. И даже литературы и музыки было в интернете сколько угодно, в том числе совершенно бесплатной: «качай» и слушай, «качай» и читай. Аугуст засомневался сам в себе: а не упустил ли он чего-то очень важного в развитии цивилизации? Не прошел ли мимо чего-то принципиального, что давно уже задало новую размерность миру, а он об этом даже не подозревал? И не устарел ли он сам безнадежно, пользуясь архаичным своим аршином, которым как минимум всё последнее десятилетие измерял ценности жизни, прилагая старую шкалу к этому новому миру вокруг себя и не находя совпадений? Может быть, именно он шагает сегодня не в ногу, а все остальное «сошедшее с ума» человечество марширует мимо него правильным шагом куда-то в детерминированное эволюцией будущее? Разум его был смущен, но старомодный аршин свой он отбрасывать упрямо не торопился. Он просто искал, пытался рассмотреть связь между душой и мегабайтами. Не средство ли они как раз на пути постижения души, и не в них ли прячется разгадка великой тайны познания?