Александр Громов - Жара. Терпкое легкое вино.

— Понимаю. А Юлька как?

— А что Юлька? Юлька с понятием. Она же тоже, считай, благодаря Николе от греха ушла. Так-то.

Николай промолчал. Он вообще был мастер молчать, в этом-то, может, и было его очарование. Он молчал, а люди называли его прекрасным собеседником.

И тут появилась Юлька. Ну ладно, Валерка напился, чего с ним уж сколько лет не случалось, а эта-то с чего сбрендила? Никуда, оказывается, не выкинула она свою укороченную «что чуть ли не трусы видать» юбку, а вот она эта юбочка, хранила ее, выходит, Юлька где-то в сундуках для какого-то случая. А каблуки-то зачем было надевать, ну это уж… Как можно в каблуках топтаться по грядке, да еще прокрутиться, так что чуть ли не по щиколотку ввинтиться в рыхлую землю, и при этом подправить рукой распущенный волосы, а потом спросить:

— Ну как?

— Впечатляет, — сказал Николай и потянулся к банке.

Еще бы это не впечатляло! Женщина на огороде — с распущенными волосами в короткой юбке — в голубоватом лунном освещении! Еще бы!

А Валерка обалдело молчал, и когда уже стакан был у него в руке, растерянно пробормотал:

— Вот… моя жена… Юлька… мы с ней как брат и сестра… вот…

Юлька вытянула ввинтившиеся в огородную почву каблуки, и насколько это можно было грациозно, — это получилось как у страуса на прогулке по Сахаре — двинулась к мужчинам. И, нанеся изрядный урон огуречным грядкам, уселась к Валерке на колени. Вид у Валерки был никудышный.

— Вот… — начал опять было он. — Как сестра…

— Скорее уж — дочка, — поправила Юлька и вынула из застывшей валеркиной руки стакан: — Ты бы не пил сегодня больше.

— Да… — согласился Валерка. — Что-то у меня крыша и правда… Я ведь, вообще-то, не пью, — пояснил он Николаю.

Николай улыбался, улыбался как-то плутовато, словно все про всех знал, и, подняв свой стакан, чокнулся с Юлькой. И они выпили.

— И мне налейте, — сказал Валерка.

И с той же улыбкой Николай налил, а Юлька почему-то на этот раз ничего не стала говорить, про то, что ее мужу на сегодня хватит. А Валерка после выпитого стакана раскис окончательно, и Юльке стало неудобно сидеть у него на коленях, и она пересела на диванчик промеж мужчин. И, естественно, она невольно — ну до чего невелик диванчик — коснулась и даже как-то облокотилась — а, впрочем, чего врать, — прижалась к Николаю, а Николай вдруг нахмурился и попробовал чуть отодвинуться и от распущенных волос, и от обнаженных ног, и от локтя, вдавившегося ему в бок, ну конечно, ему просто стало неудобно. Но попробуй-ка далеко отодвинься на таком маленьком диванчике. И что было Валерке в свое время не вытащить с завода еще одно сиденье. А Юлька рассмеялась, и смех ее получился чересчур громким, и было совсем непонятно, почему она так рассмеялась, уж не потому ли, что Николай чуть не упал с диванчика?

— Сегодня такая ночь! — сказала Юлька. — Давайте еще выпьем. И я хочу выпить за нашего гостя. Сегодня так было здорово!

И тогда Николай стал рассказывать разные истории, а историй он знал невероятное множество, и это, безусловно, были самые развеселые истории, потому что Юлька смеялась чуть не до истерики, ее так разобрало, что она сгибалась от смеха, и откидываясь порой на спинку диванчика, нечаянно падала к Николаю на грудь, а иногда, забывшись, стучала рукой по его коленке. Да, Николай знает много забавных историй.

— Я спать пойду, — вдруг сказал Валерка. Он и впрямь выглядел жалко, голова его свесилась и чуть не тыкалась в сложенные на коленях большие ладони с длинными пальцами.

— Пойдем, — Юлька поднялась и поддержала мужа под руку, как же ей теперь было неудобно вести его на своих каблуках-шпильках, но что же — она сама их надела, и она сама наливала мужу вино, так что же?

Николай остался один, он налил себе еще стаканчик — вино было действительно неплохое: терпкое и легкое, приятное вино прошлогоднего урожая. И ночь где-то на окраине вселенной, и бывшее полчаса назад видение женщины в лунном свете, у нее были распущенные волосы и красивые голые ноги, и она провернулась на них волчком и спросила: «Ну как?». Это все вино, терпкое легкое вино. Ну а что же тут сидеть дальше… Нет, глупо думать, будто он ждет, что видение повторится, нет, просто сегодня такая ночь!

Юлька вернулась минут через десять, теперь на ней простой халат и поверх наброшенная куртка, в которой раньше сидел муж. На этот раз она села на диванчик с краю так, чтобы не причинять Николаю неудобств.

— Выпьешь? — спросил Николай, он перестал хмурится и снова улыбался, кажется, его что-то развлекало.