Дарья Орлова - Все пиарщики делают это!

Кто и чем мог отличиться, было не совсем понятно, потому что денег на социологические опросы до сих пор не выделялось. Но Перцель подписал все не глядя. Сначала, по словам Андреса, он, как хорошо воспитанный латыш, хотел объяснить все Перцелю и покаяться, но потом вспомнил, что всегда мечтал иметь звероподобный байк, и... передумал.

Тимур облизнулся. Павлик улыбнулся. Я посмотрела на Ваську, чтобы удостовериться, что мы думаем об одном и том же. Так и было.

– Дашка, – прошептала она, – они сливают кампанию.

Ночью мы с Василисой провели закрытое совещание. В ванной, включив до упора воду, мы шептались о будущем России в целом и своих перспективах в частности.

– Теперь даже Тимуру ясно, что Петрова бросили на произвол судьбы: Курочкин пустил идеологию на самотек, в штабе финансовые отчеты пишут от балды, бюджет кампании пилят все, кому не лень, а твой Перцель и в ус не дует!

– Ага, зато он мне вчера по телефону полночи читал стихи Бодлера... Там кровь, любовь и море секса! Сегодня обещал мне эротическую поэзию Овидия... Это, конечно, спермотоксикоз, но все равно приятно.

– Курочкин не романтик – он шлет смс-ки неприличного содержания. И с каждым днем все неприличнее и неприличнее... Вот интересно, как они объяснят проблемы Петрова и свое поведение кремлевскому начальству?..

– Я бы на их месте все свалила на нашу команду.

– Запросто. И тогда козлом отпущения станет Гарик.

– И не видать ему больше крупных политических заказов как своих ушей. Дашка, ты понимаешь, что это значит?! Что в конечном итоге пострадаем мы!

– Угу. Сокращение штата, уменьшение зарплаты и черное пятно на репутации.

– Вася, на наших глазах масоны предают безобидного Петрова и весь штаб, губят нашу карьеру и доброе имя, а мы...

– А мы с ними спим. Рабыни любви...

В этот момент в дверь громко постучали.

– Эй, хватит плескаться! – крикнул Андрес, который остался у нас с ночевкой. – Я хочу наконец почистить зубы!

Пришлось прервать совещание и покинуть ванную комнату. Андрес с полотенцем на шее проводил нас невозмутимым взглядом.

– Все в порядке, девочки, – бросил он нам вслед, – я всегда знал, что на самом деле вы лесбиянки.

– Что за нелепые фантазии?! – оскорбилась Василиса, но Андрес уже скрылся в ванной. – Из-за этих масонов мы постоянно попадаем в неприятные ситуации!

– Большая политика требует больших жертв...

Жертвы появились уже на следующий день. Пропал Павлик. Дизайнер Олечка пришла в офис вся в слезах – рыдая и заикаясь, она рассказала, что прошлым вечером Павлуша собирался к ней гости, но по дороге на него напали какие-то нехорошие люди. Причем их не интересовали ни его кошелек, ни ноутбук, ни мобильник. Били профессионально и жестоко. Потом прислонили избитого в кровь Павла к ближайшему дереву и растворились в темноте. Теряя сознание, Павлик успел набрать Ольгин номер. Сейчас менеджер лежит в больнице...

Тимур сжал свои кулачищи и прошипел, что это дело рук «красноярских подонков», но им никого не удастся запугать, а Мерзлякова он лично поймает, распотрошит и выпьет его кровь. Все, кто хорошо знал Тимура, поежились: если он угрожал выпить кровь, значит, так и будет. Выпьет и не поморщится.

Всем штабом ходили навестить Павлика, утешили, как могли.

– Держись, друг, – растроганно сказал Андрес, – тебе еще повезло – как говорится, лучше гипс и кроватка, чем гранит и оградка.

Павел чуть не подавился апельсиновым соком и заявил, что жизнь ему дорога как память, а потому от всей души он советует подыскать на его место замену. Тимур похлопал пострадавшего по забинтованному плечу и сказал, что болеутоляющие на время притупили у кое-кого чувство долга, через недельку Павлик поправится и вольется в наши ряды. Однако в глазах Павлуши ясно читалось, что выздоравливать он не спешит.

После инцидента по офису начали ходить мрачные молодые люди с рацией. У входа посадили охранника, и теперь каждое утро всем надо отмечаться в его журнале. Тимур всерьез задумался о персональном телохранителе.

– Отличная идея! – одобрила я. – А можно, он и меня будет охранять? У нас в комнате по ночам небезопасно...

– Размечталась!

Еще несколько дней прошли без приключений, а потом пришла новость из Москвы: Славка, захлебываясь эмоциями, сообщил, что его Маша, у которой давно прошли все сроки, наконец-то родила. Девочку назвали Елизаветой, в честь российской императрицы.

Весь вечер мы с Василисой пили за здоровье новорожденной, за счастливую мамашу, за радость материнства, за наших будущих детей и внуков, за мир во всем мире и за то, чтобы не было войны...