Дарья Орлова - Все пиарщики делают это!

– Еду на встречу с горадминистрацией, – ласково шепнула я, пробираясь за Васей по рядам. – Неделя – это так долго... Разве можно оставлять кампанию без присмотра на такой срок? Вот был у нас случай – выборы в Новороссийске. Начальник штаба все время проводил в Москве, а чем дело кончилось? Кандидата сняли перед самым днем голосования, и не просто сняли, а еще и посадили...

– Вот именно! – перебил Курочкин. – Как тебя можно оставлять без присмотра так надолго! Вдруг ты растворишься за это время на сибирских просторах. Вот если бы ты оказалась в Москве!

Я хихикнула и торопливо простилась. Теперь я могла бы долететь до Северска без всякого самолета, на крыльях романтической страсти.

Кто-то из соседей сзади вызвал стюардессу и попросил бутылку водки.

– И дайте нам, девушка, этих ваших барбарисок. Штучки три... нет, две – закуска градус губит.

На слове «градус» меня передернуло, а Васька заторопилась в туалет. У нас не было сил говорить о масонах и думать о работе. Вообще – говорить и думать.

Мы прилетели в Северск поздно вечером.

Нам было худо. Конечно, мы не чувствовали запаха перегара, но, казалось, алкогольные пары, которые витали вокруг, можно трогать руками. Выйдя на улицу из здания аэропорта, мы сразу же привлекли внимание честных граждан. Старушки провожали свирепыми взглядами. Собаки рычали.

Пора было ехать в штаб и сдаваться Гарику.

Первый, кто попался нам навстречу в штабе, был Николай. Он посмотрел на наши виноватые мордочки и с выражением произнес: «Мда-а-а».

– Что это за странный запах? – повела носом Васька.

– Наверно, свежий воздух, – невозмутимо ответил Коля. После чего протянул пачку «Орбит».

Мы с Васей посмотрели друг на друга, принюхались и побежали в туалет умываться. На наше счастье, по дороге никто из штабных не попался.

Удача кончилась в нашем кабинете: за моим столом сидел Гарик и читал газету. Издалека было заметно, что газетные строчки прыгают у него перед глазами. Над головой Гарика носились громы и молнии. Он увидел нас в проеме двери, и атмосфера в комнате мгновенно наэлектризовалась.

– Добрый день, – сказал наконец Гарик мертвым голосом. Я рефлекторно придвинулась к Ваське и увидела, что пушок на ее руке встал дыбом. Лично у меня похолодели пальцы ног. Тем более что в углу комнаты возвышался инквизитор-Николай, всей своей позой выражая суровое неодобрение. Вот сейчас он разложит свои инквизиторские инструменты и начнет нас пытать – долго и сладострастно...

– В другом месте, в другое время и при других обстоятельствах я бы вас убил, – продолжил шеф. – И вполне возможно, что я так и сделаю, когда мы вернемся домой. Но конкретно сейчас мне приходится гасить эмоции. Положение в области критическое – Тимур не справляется, и «подонки» Данилы Мерзлякова атакуют. Сегодня ночью портрет Белинского появился на воротах нашего олигарха... – Гарик побагровел. – Я лично его содрал, когда мы с Колей возвращались из... Короче, через полчаса за вами придет машина, и вы уедете с глаз моих.

– Куда? – тихо-тихо спросила Васька.

– В Гондурас, бля! – заорал Гарик. – К этому мудиле Тимуру, конечно! Даю ровно две недели, чтобы ударным трудом искупить свои грехи. Потом приеду и проверю. И если в этой дыре хоть одна сука не будет знать, кто такой Петров... Молчать и слушать! Обеих подвешу за левую ногу к потолку! А потом продам в рабство! Арабам!

– Мы... – начала я.

– Время пошло! – объявил Гарик и вышел из кабинета, грохнув дверью. На пол посыпались хлопья штукатурки...

– Коля, разве мы заслужили все это? Нас не было только два дня!

Юрист аккуратно раскладывал какие-то документы по папкам и на мой вопрос отреагировал не сразу.

– Арабы... – прошептала Васька, и в ее глазах отразился неподдельный ужас.

– Гарика можно понять, – спокойно ответствовал Николай. – У нас здесь полный стабилизец. Надо было срочно запускать листовку, а вас нет. Послали к Тимуру Капышинского, а он пропал. И Андрес трубку не берет. В общем, листовку писал Митя... Получилось очень оригинально, все смеялись. Кроме Гарика.

Таланты Мити давно стали легендой – чего стоит, например, его слоган для рекламы презервативов: «Лучшее – на хуй!» Вряд ли он изменил себе и на этот раз.

Мне вдруг стало жалко Гарика.

– Коленька, скажи честно, там, куда нас посылают, есть горячая вода?

– Есть все, – заверил он. – Я сам там был – полный евроремонт, все дела. Уезжать не захочется.

Мы не верили ни единому его слову. Но разве у нас был выбор?