Дарья Орлова - Все пиарщики делают это!

Самолет!!!

Самолет в Северск вылетает в десять утра. Часы...

Я поспешила опять закрыть глаза. Еще минута ушла на размышления, вставать или не вставать.

Неожиданно ответ пришел со стороны:

– Дарья!!!

Василиса беспощадно сдергивала с меня одеяло и орала трагическим шепотом:

– Дарья, самолет улетает через полтора часа!!!

– Васька, уйди... Я себя чувствую огромным куском дерьма.

– А я, по-твоему, незабудкой?!

Я оделась за сорок пять секунд. Политконсультанты – те же солдаты. Просто невидимого фронта.

Мы вылетели из комнаты, чуть не сбив Мишу со стаканом воды.

Славка лежал в кресле и стонал:

– Все прочь... Я лягу-прилягу, обниму свою флягу...

Славку бросили, где лежал. Миша благородно вызвался отвезти нас в аэропорт. В голове плавала грязная пена с мелким бытовым мусором, как на озерах в августе. Когда мы остановились в очередной пробке, Васька всхлипнула:

– Мы самые несчастные женщины во вселенной...

– Самыми несчастными мы будем, если опоздаем на самолет. И Гарик нас убьет. Каким-нибудь чудовищно жестоким способом.

Васька задумалась, очевидно, вспоминая самые изощренные способы, потом добавила:

– К тому же у меня на носке дырка...

– Разве это несчастья? – флегматично пожал плечами Миша. – Вот моя знакомая, красивая женщина, эксперт по экономике, собралась замуж. За шведа. Владельца маленького заводика по производству кошачьих консервов. И что вы думаете? За месяц до свадьбы случилось массовое отравление вонючих шведских кошек. Его обвинили, что он перерабатывал на консервы содержимое шведских помоек. И посадили на десять лет. Ольга, конечно, в истерике. Тем более она кошек любит... Года через два собралась замуж опять же за приличного человека, главного экономиста «Ундина-банка». Назначили день свадьбы. И что? Полетел в гости к брату в Улан-Удэ. Там происходит с ним какая-то судьбоносная встреча с настоятелем буддийского монастыря, и он уходит в монахи. Скоропостижно. Ольга в шоке. Представляете, был любимый мужчина, а стал буддийский монах. Хотя, с другой стороны, есть гипотеза, что он просто ввязался в финансовую аферу с какими-то государственными структурами и сбежал, чтобы в тюрьму не сесть. А Ольге уже за тридцать. Ей ребенок нужен. И вот знакомится с одним евреем на конференции. Прекрасный человек, кошек любит, в монастырь не собирается. Правда, живет в Израиле. Но раз уж такое дело, любовь, готов переехать в Москву.

– И что, полетел в Москву, и самолет рухнул? – осторожно спросила я, пытаясь справиться с похмельными спазмами.

– Хуже, – хмыкнул Миша, – пока он собирался, Израиль начал войну с Ливаном. Границы закрыты, объявлена мобилизация в семьдесят два часа...

– А она?

– А она попросилась на израильский фронт медсестрой. Если, говорит, его ранят, я его смогу выхаживать. А пока она собиралась, он и правда в больницу попал.

– Шальная пуля?

– Нет, ногу сломал на учениях. Запнулся за чей-то рюкзак, полетел с лестницы... В общем, пока лежал в гипсе, она оформила ему визу на выезд. Ну, слава богу, поженились, ждет теперь ребенка. О, вот и Шереметьево!

Мы влетели в аэропорт на кочерге. Аналитик Миша еще успел смущенно пробормотать:

– Даша, может, мы... ты... оставишь телефон?

– Телефон мне самой пригодится, – хмыкнула я, встретила укоризненный Васькин взгляд и поспешно черкнула номер на Мишиной визитке. Потом еще один номер, московский. Потом – электронную почту и номер аськи.

– Даша! – взвизгнула Васька.

Разумеется, мы пережили маленький симпатичный скандал на паспортном контроле. Пока мы платили штраф и хором бормотали что-то вроде: мы не знали, мы учили, мама в магазин ушла, дверь заперла, замок сломался, – нас уже запихивали в самолет. Двигатели ревели. Стюардесса рассматривала нас как начинающих террористок. Васька зацепилась курточкой в горошек за входной люк.

Телефон зазвонил именно в этот момент.

Я попыталась одновременно протиснуться в салон, отцепить Василису от люка и... звонил Курочкин.

– Дарья? Малыш, я только что прилетел в Москву из Лондона, было два дня тяжелых переговоров. Мне все время казалось, что ты где-то рядом, и я встречу тебя, если хорошенько поищу.

Мы как раз отцепили Ваську, зато я уронила оба пакета с покупками. Но все это была ерунда. Потому что Курочкин думал обо мне в Лондоне. Ах, старый масон...

– И я скучала.

– Где ты сейчас? – требовательно и нежно спросил Курочкин. – Мне понадобится еще как минимум неделя, чтобы вырваться в Северск... с федеральной проверкой. Ты дождешься меня? Что там у вас?