Гарри Грей - Однажды в Америке

Я направился в спальню, сопровождаемый его злобным взглядом. Мама спала, тяжело дыша. Я поцеловал ее в щеку и засунул под подушку пять сотен баксов.

Я на цыпочках вернулся в кухню. Брат курил сигарету и читал газету.

— Что у нее было — плохо с сердцем? — спросил я.

Он кивнул, не отрывая глаз от газеты.

— Насколько серьезно?

— Небольшой приступ, — буркнул он. — Скоро она поправится.

Я еще не мог остыть. Мне хотелось вылить на него раздражение. Я сказал:

— Иногда я читаю всякое дерьмо, которое вы печатаете в воскресных газетах.

— Значит, тебе не нравится? — усмехнулся он. — По крайней мере, это честный и приличный способ зарабатывать на жизнь. Это честные деньги.

— Честные деньги? — переспросил я. — Такие же честные, как те, что получают проститутки.

Брат весь побелел от ярости.

— Ах ты, сукин сын, — прошипел он.

— Да, — продолжал я, — это абсолютно то же самое. Тебе платят. Тебя покупают, чтобы ты писал то, что нужно. Где твои либеральные идеи? Помнишь, как ты раньше восхищался этим парнем, Хейвудом Брауном? [24] Браун Хейвуд (1888–1939) — американский журналист, известный своими либеральными социально-политическими убеждениями. А что стало теперь с твоей симпатией к маленьким людям, к побежденным? Тебя купили. Ты продал свои либеральные идеи. Ты продался за русскую шарлотку. Почему? Да потому что ты боишься писать правду, боишься, зная, что от этого потом тебе не поздоровится. Ты трус, как и все твои друзья-писаки. «Перо сильней меча!» — кричите вы. Но стоит вашему боссу поднять одну бровь, как вы тут же бросаете свои перья и готовы перебить друг друга, лишь бы первым прыгнуть в вагон к реакционерам.

— В наши дни не найдешь работу, если будешь либералом, — пробормотал он.

— Об этом я и говорю. Вы обожаете цитировать Линкольна и Тома Пейна. [25] Пейн Томас (1737–1809) — англо-американский писатель и политический памфлетист, участник Войны за независимость в Северной Америке. Это ведь ты мне как-то процитировал: «Господи, дай мне силы видеть истину и следовать ей, даже если она меня убьет». Помнишь? Вот о чем я говорю. Ты продал себя, как шлюха.

— К черту тебя и твои нудные дискуссии, — пробурчал он. — Ты вечно затеваешь ссору.

— Я затеваю ссору?

— Да, ты всегда появляешься здесь, начинаешь нудные дискуссии и затеваешь ссору.

— Будь я проклят. — Меня охватило отвращение. — Ладно, к чертям все это. Передай мой привет маме.

Брат ничего не ответил. Мой взгляд стал угрожающим.

Он сказал:

— Ладно.

Я добавил:

— В следующий раз, если ты опять начнешь мне вешать на уши это дерьмо, я выброшу тебя в окно.

Он промолчал. Только бросил на меня вызывающий взгляд.

Я ушел. У Джейка за стойкой стоял какой-то незнакомец. Чтобы остыть, я выпил несколько рюмок. Заведение было переполнено. Очевидно, бармен меня знал. Он провел меня в заднюю комнату. Макс, Пат и Косой сидели напротив Джейка, Трубы и Гу-Гу. Они играли в покер. Мы обменялись приветствиями. Я стал следить за игрой. Макс и Патси испытывали свои светофильтровые стекла. В оправе они выглядели как обычные солнцезащитные очки.

Я решил, что Макс уже разработал свою стратегию в отношении казино. Очевидно, именно потому он пригласил Джейка, Трубу и Гу-Гу сопровождать нас во время второго визита в это заведение.

Наконец Макс рассмеялся и сказал:

— Ладно, хватит играть. Приступим к делу. — Он обратился к Джейку, Трубе и Гу-Гу: — Ваше снаряжение с собой, парни?

Они кивнули.

Вопросительно глядя на Макса, ребята выложили на стол свое оружие. Джейк достал «люгер» и «специальный полицейский». Труба вытащил из заднего кармана револьвер тридцать восьмого калибра. Такой же револьвер был и у Гу-Гу, только в переднем кармане брюк.

— А что делать с этим?

Джейк и Труба показали свою коллекцию ключей.

— Не будем напрашиваться на неприятности, — сказал Макс. — Положим их в общую кучу. А теперь мы, ребята.

Мы сняли с себя кобуры. Я выложил нож, а Макси отстегнул пистолет с пружиной. На столе образовалась целая гора.

Мы положили все в холщовый мешок, который держал Косой.

— Спрятать, как обычно? — спросил Хайми.

— Нет, погоди. Сходи сначала в гараж, возьми «томми», а потом уже спрячь все под машину. Мы подождем тебя здесь.

Косой взвалил на плечо мешок и вышел.

Мы сели за стойку и пропустили по нескольку рюмок. Косой вернулся через двадцать минут.

— «Томми» не забыл?

— Не волнуйся, Макс. Со «свинцовым душем» все в порядке.