Сергей Мавроди - Сын Люцифера. Книга 4. Демон

Ксения молчала. Черновскому показалось, что она даже слегка растерялась.

— А ты? — требовательно спросил он. — Ты кого-нибудь любишь больше меня?

— Глебушка, ты такие вещи говоришь... — неуверенно проговорила жена. — Это грех!..

— Нет, скажи мне! — Черновский и сам не понимал, что это на него нашло, но уже не мог остановиться. — Кого ты больше любишь: меня или Бога? Скажи! — решительно произнес он таким тоном, будто речь шла, по меньшей мере, о жизни и смерти. (Господи! Что за чушь я несу! — мелькнуло у него в голове.)

— Тебя... — благодарно прошептала жена и мягко прижалась к Черновскому всем телом. Черновский победно улыбнулся.

— «Они жили долго и счастливо и умерли в один день», — напыщенно продекламировал он. — И ничто нас не разлучит, никакие испытания! Ни Бог, ни Дьявол! Правда?

— Правда, — раздался в углу насмешливый мужской голос.

Черновский подскочил и вытаращил глаза. Ксения вскрикнула.

Рядом с кроватью сидел мужчина. Он возник из ниоткуда. Только что его не было, Черновский был готов в этом поклясться, и вот он внезапно появился. Вместе с креслом. И дорогим табачным дымом от сигары, которую он держал в руке.

— Что Вы здесь делаете? — сипло пролаял Черновский и даже сам удивился, что язык его говорит сегодня одни только глупости.

Мужчина расхохотался. По всей видимости, он подумал то же самое.

— Ладно, Глеб Ефимович! — наконец, небрежно махнул сигарой он. — Не будем терять времени. Вы вызывали дьявола, и вот он перед Вами.

— Я Вас вовсе не вызывал! — тут же тявкнул Черновский.

— Ну, упоминали, а это почти одно и то же, — мужчина иронически-снисходительно посматривал на Черновского. — Сказано же: не упоминай всуе... Ну, и так далее. В общем, не важно. Главное, что я уже здесь. Да Вы не бойтесь, Глеб Ефимович! — вдруг обратился он к Черновскому. — Расслабьтесь. Ничего плохого я Вам не сделаю.

Черновский не боялся. Он лежал и бессмысленно хлопал глазами, с трудом воспринимая происходящее. Он был в шоке.

— Так вот! — жизнерадостно продолжил мужчина и снова взмахнул сигарой. — Я просто случайно услышал Ваш разговор, и мне стало интересно. Даже захотелось Вам помочь! Не часто же встречаешь в наше время такую любовь. «Ни отца, ни матери!..» Гоголь! Андрей объясняется в любви прекрасной полячке! Впрочем, — мужчина перевел взгляд на Ксюшу и галантно ей улыбнулся. Та вздрогнула и еще крепче прижалась к мужу. — Ваша дама ничуть не хуже, уверяю Вас! Вы счастливчик, Глеб Ефимович. Право же, счастливчик!

Ну-с, — мужчина вновь весело взглянул на Черновского. — Я предлагаю Вам маленькое испытание. Своего рода тест. Вашей великой любви. Именно то, что Вы хотели. Вы же сами только что сказали, что никакие испытания Вам не страшны? Да, Глеб Ефимович? — вопросительно кивнул он Черновскому.

Черновский тупо кивнул в ответ. Он все еще не пришел в себя и по-прежнему почти ничего не понимал.

— Ну, так Вы его легко выдержите!

Итак, — мужчина лениво повертел в руке свою сигару. — Я подарю Вам миллион долларов — ну, скажем, Вы его в лотерею завтра выиграете или еще как-нибудь, не важно! — при одном-единственном условии, — он остановился и сделал глубокую затяжку.

(Черновский затаил дыхание. Он медленно приходил в себя. Черт побери! Неужели это правда?!.. Впрочем, все происходило настолько быстро, что удивляться было некогда.)

— Ваши судьбы будут отныне в руках друг друга. Ее — в Ваших, а Ваша — в ее.

— Как это? — не понял Черновский.

— Ну, как-как!.. — усмехнулся дьявол. — Ну, знаете, как в мифологии?.. Три парки, богини судьбы. И у одной из них ножницы, которой она перерезает нить человеческой жизни. Вот и у каждого из вас будут теперь такие точно ножницы. Перережете Вы — и Ваша жена умрет! — посланец бездны снова ласково улыбнулся Ксюше. Та задрожала крупной дрожью. — Ну и, соответственно, Ксения Никифоровна. Пожелает — и умрете Вы. Перережет Вашу ниточку...

— Не надо нам никакого миллиона! — хрипло, прерывающимся голосом истерически закричал Черновский. — Оставьте нас в покое! Ничего нам от Вас не надо!

— А почему, Глеб Ефимович? — сладенько пропел его страшный гость. — Вы что, боитесь? Вы не верите своей жене?.. Вы же только что клялись, что любите ее больше жизни? Больше жизни! — с нажимом подчеркнул он. — Так в чем же дело?.. Да и к тому же, не думаете же Вы?.. в самом деле?.. Что она?.. Будет желать Вам... смерти?! Ну что-о Вы!.. Неужели Вы о ней такого плохого мнения? Что она Вам враг, что ли, какой? А?.. Глеб Ефимович?.. — мужчина укоризненно взглянул на бедного Черновского. — Вам предлагают даром миллион, а Вы отказываетесь!