Андрей Шляхов - Невероятные будни доктора Данилова - от интерна до акушера

— Лен, не передергивай, а? — попросил Данилов. — Ты же прекрасно знаешь, что я променял не тебя, а весьма двусмысленную ситуацию, в которой мы оба оказались. И вот еще — никак не могу понять, почему вы, женщины, бываете так безжалостны, когда дело касается чужого возраста. Что ты заладила — старая да старая?

— Да это я так, со зла, — ответила Елена, втирая в кожу лица ночной крем. — Может, мне обидно. Ты у меня, конечно, тот еще хам, но ты хам справедливый, зря в бутылку не лезешь. Ну а уж во взяточники тебя записать — это уж надо постараться.

— Вот кто-то и постарался.

— Тебе обидно?

— Мне противно, — признался Данилов. — Только не надо меня успокаивать. Я с трехлетнего возраста уяснил, что люди далеки от идеала.

— А от нас Федулаев уходит, — вспомнила Елена. — В центр медицины катастроф сманили его от меня коварные люди. Я ему говорю: «Юрий Романович, там ведь жизнь еще беспокойнее, чем на «скорой», а он в ответ: «Вот и хорошо».

Доктор Федулаев был старшим врачом подстанции. Образно говоря — правой рукой Елены.

— И кого же ты выберешь в старшие врачи? — оживился Данилов.

— Его уже выбрали за меня наверху, — горько улыбнулась Елена: какому руководителю понравится «спущенный сверху» заместитель?

Старшего врача приятно выбирать самой, чтобы можно было положиться на него в любой ситуации. А незнакомый человек, навязанный высшим руководством, всегда настораживает. Сразу и не понять — каков он. Будет ли он работать добросовестно, подменяя своего начальника в критических ситуациях, или попытается строить интриги и манипулировать людьми, пытаясь освободить для себя кресло заведующего подстанцией. Троянский конь, едрить его налево…

— Кто такой? Я его знаю?

— Навряд ли… Он двенадцать лет проработал в Зеленограде, а недавно переехал в Кузьминки. Развелся с женой иразменял квартиру. Говорят, что он просто хотел перевестись в БИТы (бригада интенсивной терапии), но его взяли и выдвинули в старшие врачи. Повезло человеку.

— Разведенный молодой старший врач! — Данилов притворно посуровел. — Он же будет пытаться тебя соблазнить!

— Пытаться не запрещено, — подмигнула Елена. — Вопрос в том, чем закончатся эти попытки…

— Да уж! — Брови Данилова соединились на переносице. — Смотри у меня, коварная!

— Это ты смотри, как бы меня не увели!

Елена показала Данилову язык. Владимир решил сменить тему:

— Надо как-нибудь утром в выходной заехать на подстанцию…

— Только без спиртного, хорошо? — обеспокоилась Елена. — Не хватало еще, чтобы ты там пьянку устроил!

— Хорошо. Я вообще-то и собирался только к чаю чего-нибудь взять.

— Знаю я это ваше «к чаю», — рассмеялась Елена. — А так — правильная идея. Загляни, потешь душеньку, пока все знакомые не разбежались. Народ тебе обрадуется. Только если встретишь нового старшего врача — не поливай его кипятком и не бей в челюсть. А то знаю я твои штучки…

— Заставь дурака богу молиться… — сердилась доктор Юртаева. — Ну как так можно, объясните мне, Владимир Александрович?

Случай и впрямь был редким, что ни в коей мере не умаляло его трагизма.

Нет ничего противоестественного в том, что беременные женщины стараются проводить как можно больше времени за городом, на свежем воздухе и при натуральных продуктах, а врачи это целиком и полностью одобряют. Природа — это тишина, покой, чистый воздух. Благодать, одним словом.

Никто не запрещает людям, в том числе и беременным женщинам, жить на даче. Живите на здоровье. Надо только адекватно оценивать ситуацию и своевременно показываться врачам. В конце концов, систематическое регулярное наблюдение беременных придумано не для того, чтобы врачам было чем заняться. Не только для этого.

Первой ошибкой женщины, самотеком поступившей в приемный покой родильного дома, было то, что она просидела на даче до самых родов. В буквальном смысле.

Так можно делать только в большом городе, да и то лишь тогда, когда вы уверены, что быстро доберетесь до роддома. Если женщина, живущая в Медведково, прикреплена или прикипела всей душой к роддому на Юго-Западе, то ей лучше госпитализироваться заранее, чтобы не разродиться в дороге.

Дача — двухэтажный кирпичный дом со всеми удобствами городского жилья, от ватерклозета до отопления, — находилась в живописной подмосковной глуши, удаленной от столицы почти на сотню километров. Будущая мать жила там вместе со свекровью-пенсионеркой. Мужа, весьма загруженного работой менеджера среднего звена, держала в Москве работа. Жену и мать он навещал только по выходным. Стандартная в общем-то ситуация.