Венди Холден - Нелады со звездами

Говард снисходительно улыбнулся.

— Не беспокойтесь, это неправда. В противном случае я бы об этом обязательно знал.

Улыбнувшись, Грейс насадила на вилку клубничину. В наступившей тишине было слышно, как светские дамы по-прежнему вцепляются друг другу в напудренное горло.

— Мне нравится ваша сумочка от «Диора», — язвительно заметила блондинка. — У меня была в точности такая же. — Помолчав, она поправила свой шиньон и снисходительно добавила: — Но она слишком маленькая, чтобы в нее что-нибудь класть, вы не находите?

— Класть что-нибудь в сумочку? — беспощадно сверкнула ослепительными коронками брюнетка. — Мне бы такое и в голову не пришло. Кто будет носить что-нибудь в сумочке, имея лимузин?

Только сейчас до Грейс дошло, что обе дамы пытаются привлечь к себе внимание мужчины, сидящего по другую руку от нее, с которым она до сих пор не перемолвилась ни словом. Подобный интерес очень ее удивил; судя по его внешности, мужчина совершенно не разбирался ни в яхтах, ни в лимузинах, ни в других неотъемлемых спутниках богатства, — а чем еще могло объясняться стремление дам произвести на него впечатление? Грейс украдкой взглянула на своего соседа.

Мужчина был, если выразиться в двух словах, просто огромным. Он казался слишком длинным и слишком толстым для ажурного позолоченного стула, на котором восседал, словно барабан на горошине. Несомненно, для него внешность не являлась чем-то существенным; волосы, густые, как собачья шерсть, давно не общались с расческой, а глаза, обрамленные белесыми ресницами, прятались под кустарником соломенно-желтых бровей. Бычий лоб красно-кирпичного цвета пересекали глубокие борозды морщин. Словом, он выглядел как человек, которому много времени приходится бывать на открытом воздухе. Стоявшая перед ним карточка была такой же скромной, на ней было всего два слова: «Билл Дьюк».

Грейс захотелось узнать, чем занимается этот Билл Дьюк. Ее мать, все утро метавшаяся между кухней и гостиной, успела просветить ее только относительно графа. Как правило, определить род деятельности гостей леди Армиджер не составляло труда. Перстень-печатка, галстук с эмблемой престижной частной школы и отсутствие подбородка выдавали молодого новобранца министерства иностранных дел. Блуждающие руки указывали на члена парламента. Но в Дьюке Грейс не видела никаких подсказок. Его огромные красные руки, лишенные колец и перстней, на протяжении всего ужина не выпускали столовые приборы. В бесплодных попытках определить его профессию Грейс остановилась на чем-то среднем между строительным прорабом-дворником из квартала муниципального жилья.

— Значит, вы зарабатываете на жизнь литературным творчеством, — вдруг сказал Билл Дьюк.

Грейс обратила внимание, что он говорил с тягучим техасским акцентом.

Блондинка и брюнетка, прекратив обмениваться оскорблениями, разом пристально посмотрели на нее. Своими острыми горбатыми носами и горящими глазами они напоминали пару ястребов, готовых наброситься на добычу.

— Мм… нет, не совсем.

Сама Грейс почувствовала, что у нее заплетается язык. Как всегда, строгое наставление леди Армиджер «на службе» пить как можно меньше привело к обратному эффекту. Однако терпеть без смазки таких людей, как Говард и граф ди Сфорца-и-Висконти, было совершенно невозможно. Более того, события последних недель такие не способствовали воздержанию от алкоголя.

Глаза Дьюка жгли ее двумя газовыми горелками.

— Зовите меня Биллом. Значит, вы не писательница?

— Нет, — раздраженно повторила Грейс. В конце концов, это не она сделала такое абсурдное заявление. — Впрочем, я работаю в издательстве.

— Вот как? В издательстве?

Его абсолютно круглые яркие глаза не отрывались от ее лица.

— Да. Оно называется «Хатто и Хатто».

Дьюк глотнул минеральной воды.

— Нет. Извините. Никогда о таком не слышал.

Грейс кивнула. Она бы очень удивилась, если бы техасец сказал обратное.

— Я не читаю книги, — продолжал Билл Дьюк.

— Неужели? Почему?

— Они скучные.

Он вызывающе сверкнул глазами. Чувствуя на себе взгляды ястребов, Грейс с опаской подняла брошенную перчатку. Она ведь приехала сюда для того, чтобы убежать от издательского бизнеса, а не защищать его. Для того, чтобы на время его похоронить, а не прославлять.

— Но ведь книги являются копилкой человеческого опыта? — спросила Грейс. — Возьмем, к примеру, путешествия. Опять же, романтика…

Она смущенно умолкла. Кому-кому, а ей мир литературы ничего похожего не подарил. Ястребы в конце стола напряженно застыли.