Венди Холден - Нелады со звездами

— Он просто громадный, — настаивала Белинда, расстегивая фланелевую пижаму Перегрина.

— Вы так думаете? — с надеждой спросил Перегрин.

— Гигантский. Колоссальный.

Приоткрыв рот, Белинда медленно провела языком по губам и нежно подтолкнула Перегрина через раскинувшийся на многие мили полусгнивший ковер к огромной кровати под балдахином в центре комнаты.

— М-моя последняя подружка сказала, что на него можно надеть наперсток, — проблеял Перегрин.

Что-то в его голосе намекало на то, что он абсолютно доволен таким вердиктом.

Белинда не обращала на его слова никакого внимания. Как только лодыжки Перегрина наткнулись на кровать и он повалился назад, она набросилась на него, словно тигрица, рыча, царапаясь, облизывая.

— Ты бог, — бормотала она, скользя лицом по пучкам редких волос у него на груди и то и дело натыкаясь на торчащие ребра. — Ты просто чародей. Колдун!

Белинда застонала, распаленная сознанием того, что обращается не к наследнику Суэддлинга, а к самому огромному поместью. Она соблазняла замок, отдавалась парку, открывала себя перед старинным прудом.

Крича в экстазе, Белинда тыкала грудью Перегрину в лицо, терлась промежностью о его до сих пор не снятые кальсоны. Прикосновение грубого хлопка оказалось на удивление возбуждающим. К несчастью, член Перегрина оставался обмякшим. Подобно заржавевшему от безделья башенному крану, слабосильный орган безвольно покоился на бедре, поднимаясь медленно и со скрипом. Обреченно суетясь вокруг Перегрина, Белинда подумала, что с тем же успехом она могла оживлять покойника. В конце концов ей удалось запихнуть член в себя, но на этом все и закончилось. Если у нее внутри что и росло, то только скука.

— Он еще не выскочил? — отчаявшись, спросила она.

Перегрин удрученно кивнул.

Облака пыли, поднимающиеся над кроватью, мешали смотреть и дышать. К тому же не давал забыть о себе и холод. Это даже не секс в холодном климате, поморщилась Белинда. Это уже секс при отрицательных температурах.

И что это за проклятый шум в углу? Кап-кап-кап — опять эти чертовы ведра, раздраженно подумала Белинда, вспоминая зрелище, которое застала в ванной, когда вернулась, чтобы закрыть краны. Тогда ей вспомнились заключительные кадры «Титаника». С другой стороны, какая замечательная возможность снова завести разговор о богатстве семейства Уайфф. В конце концов, подумала она, обхватив руками плоский зад Перегрина, сейчас у нее идеальное положение для того, чтобы выяснить всю правду. Перегрин в буквальном смысле полностью в ее руках.

Белинда продолжала упорно тереться о безответный член Перегрина. Поскольку, похоже, до развязки еще очень далеко, можно скоротать время, выясняя истинное финансовое положение Уайффов. А остальное никуда не денется. Те, у кого хватает терпения, получают все. Даже Перегрина. А тем временем Белинда хотела получить ответ на один очень простой вопрос. Состояние Уайффов измеряется миллиардами или только миллионами?

— Как замечательно, что налогообложение ремонтных работ не представляет для вас никаких проблем.

На красном от напряжения лице Перегрина выражение бесконечного ужаса сменилось удивлением.

— Если честно, я ничего замечательного тут не вижу.

— Но перед большинством владельцев недвижимости этот вопрос стоит очень остро, — проурчала Белинда. — Расходы на ремонт и налоги с этих затрат.

— Да, но налогообложение ремонтных работ не беспокоит нас только потому, что мы не можем позволить себе вести эти работы.

Приподняв грудь руками, Белинда посмотрела на Перегрина и почувствовала, что начинает терять терпение. Долго еще будут продолжаться эти кривляния? Неуклюжие попытки представить семейство Уайфф нищим?

— А как же Караваджо? — спросила она, тыча ему в лицо упругим багровым соском, словно факелом инквизиции. — Когда вы его продали?

— Лет сто назад.

— Что? — Белинда перестала тереться. — А как же ваши остальные ценности?

— Вы имеете в виду Остин? — Перегрин вздохнул. — Она где-то здесь. Но никто не может ее найти.

Белинда скривила губу. Остин? Кто такой Караваджо, она знала — в конце концов, это он написал портрет Моны Лизы. Или то был Ван Дейк? Но о художнике по фамилии Остин она никогда не слышала.

— Как она выглядит? — спросила Белинда.

— Что вы имеете в виду?

— Ну, она большая или маленькая, это портрет или пейзаж?

Перегрин заморгал.

— Это не картина. Джейн Остин была писательница.