Мария Бушуева - Отчий сад

— Пообедай у нас, — предложил Мура, — правда, жена моя готовит редко, по особым праздникам, так что приходиться, чтобы ноги с голоду не протянуть, самому готовить

— и борщок, по-моему, получился отменный.

— Тебе обязательно, Мура, надо меня унизить!

— Не унизив, милочка моя, не возвысишься!

— Спасибо, я не голоден. — Митя поднялся. Мура поджал губы, демонстративно стал наливать себе в тарелку дымящийся борщ. Что я тут делаю, вновь подумалось ей, сюрреализм какой-то, как бы выразился Митя. Она тоже поднялась, чтобы его проводить.

— Может быть, ты, Мура, поедешь с Митей? — спросила она, зная, что, сославшись на страшные дела в киоске, на то, что нужно охранять несчастную безутешную Серафиму, он откажется, и тогда она как бы вынужденно полетит с Митей сама. Так и получилось. Мура вообще самолеты ненавидит, предпочитая тащиться поездом. Летать для человека противоестественно — он в этом убежден. Однажды она с ним оказалась в самолете — все прокляла: он побледнел,

note 179 Note179 183 покрылся потом, стал жаловаться, что его тошнит, что кружится голова, и когда приземлились, вывалился на трап, как мешок, тут же захныкав, что не может тащить чемодан, иначе прямо сейчас умрет…

Назавтра они летели в Крым.

Из аэропорта Митя позвонил Ритке.

— Приветик! — обрадовалась она, сначала не сообразив, откуда и зачем он звонит. — Ты завтра не возьмешь меня с Майкой на дачу?

— У меня теперь нет дачи, — сказал он, — отец оформил дарственную на Сергея. Я выпал из родового гнезда.

— Что?!

— Отец подарил дачу Сергею. Но главное не это — главное, что он сам пропал — и сейчас я улетаю в Крым.

— Как пропал?! Митя коротко все обрисовал.

— Вы все… ненормальные! — выкрикнула она. Но опомнилась: надо выказать сочувствие.

— А вдруг он утонул, не дай-то Бог?

— Все может быть. На месте разберемся. — Митя устал от разговора.

— Я тебя целую. — Сделав над собой усилие, она придала голосу томность. * * *

Два дня Ритка негодовала. Нет, каким, однако, оказался Антон Андреевич, жаль, конечно, если с ним и в самом деле что-то случилось, все-таки пожилой человек, хотя стариком его назвать как-то язык не поворачивается, а ведь семьдесят недавно стукнуло, пожил в свое удовольствие, но жаль-то жаль, но подстроить такую поганку

— подарить дачу Сергею! Она, честно признаться, рассчитывала, что Митька, такой мягкий, такой ласковый, привяжется к Майке и сделает царский подарок ей, переговорив с отцом, чтобы тот оформил дачу на него с Натальей, сестру, конечно, он не обойдет, порядочный такой, а потом перепишет половину дачи на Майку, бу

note 180 Note180 184 дет ей приданое! Но каков оказался Сергей, вот мерзавец, она его недооценила! Но зря, зря он надеется, что у него все будет тип-топ, хитростью у папаши выманил дачу — судьба ему и за это, и за все отплатит, вот гад, родному брату — и фигу! — а себе, своей глупошарой Томке в шикарном месте дом, конечно, если брат такой лопух, ну Митька, ну дурак…

И вдруг ее осенило: но Сергею-то можно намекнуть на Майку… Э! Отвертится. Жук. Открутится, как миленький. Но позвонить Сергею она решила.

Тома взяла трубку.

— Сергея Антоновича.

— Спрашивает кто? Да одноклассница, бывшие выпускники тут собираются… Не дослушала мегерища.

— Он на работе. После девяти звоните. Досадно, черт побери. Бросила трубку, подошла к зеркалу, поправила косметику. Ритка подкрашивалась, только когда нужно было куда-то идти, а так дорогую косметику, которой пользовалась, экономила. Неслышно в спальню вошла Кристина.

— Может, доча, ты сходишь за Майкой? Я бы тогда в магазин сбегала?

— Она у меня опять жвачку всю выкрала и сожрала. Не пойду! Она вообще делает все, что хочет! Ты меня наказывала маленькую! А Майке так все можно, да? И папа все только ей! Ритка с изумлением поглядела на старшую дочь. С характерцем, однако. А формы будут — ого! — в бабку Дебору. Но жаль — носик Лёнин — унылый. Рот Риткин — жесткий, правильный, и глаза красивые. Обиды какие-то развела, надо же! Взрослая совсем стала.

— Иди, делай уроки. Кристина, глянув исподлобья, сказала хмуро: ты совсем меня не любишь. И вышла. Ритке тут же стало жалко ее: действительно, мало она занимается девчонкой, всё — Майке, обжоре, а старшей — одни объедки, и одевают Майку как кукленка, а Кристинке — из детского уни

note 181 Note181 185 вермага по дешевке. Ладно, расчувствовалась! Кристинка уже большая, ее подороже одевать — вылетишь в трубу!

— Кристя, ну-ка иди сюда! — позвала. Та вернулась. Правда, бедняжка, прям как неродная дочь! Даже старая Дебора, и та от Майки без ума. Что скажешь, Майка — обаяшка.