Мишель Фейбер - Побудь в моей шкуре

Иссерли снова сжалась в комок, пытаясь ничем не выдать себя.

– Я… я просто хотела знать, – сказала она, – не собираетесь ли вы… не остались ли у нас еще какие-нибудь месячные водсели, подлежащие финальной обработке?

Унсер протрусил к чану с водой и погрузил в него свои передние лапы.

– Нет, – констатировал он. – Мы уже обработали ровно столько, сколько было нужно.

Плеск воды гармонировал с музыкой, звучавшей из громкоговорителей.

– Вы хотите сказать, – уточнила Иссерли, – что у нас больше нет прошедших откормку водселей?

– Да нет, один остался, – сказал Унсер, извлекая руки из воды и стряхивая с них излишек влаги энергичными движениями. – Но он подождет до следующего раза.

– А почему не сейчас? – настаивала Иссерли. – Мне бы хотелось посмотреть, – тут она снова прикусила губу, – посмотреть, как вы это делаете. Финальную обработку.

Унсер скромно улыбнулся и вновь опустился на все четыре лапы.

– Боюсь, что мы загрузили заказанное к отправке количество, – ответил он с легким сожалением в голосе.

– То есть вы хотите сказать, что в транспортном корабле просто не осталось места?

Унсер рассматривал свои руки, отрывая их по одной от мокрого пола.

– Да нет, места-то еще полно, полно места, – задумчиво ответил он. – Просто… агм!.. ну, они (тут он закатил глаза к небу) заказывают всегда определенное количество мяса, понимаете? Основанное на том, сколько мы обычно в состоянии поставить. Если мы погрузим больше, то в следующем месяце они назначат нам новую – повышенную – норму, ясно?

Иссерли прижала руки к груди, пытаясь унять отчаянно бьющееся сердце. Она больше не могла говорить обиняками.

– Не волнуйтесь, – заверила она Унсера твердым голосом. – Я… я могу привозить больше водселей. Никаких проблем. Их тут сейчас поблизости целые стада бродят. Я справляюсь с работой все лучше и лучше с каждым днем.

Унсер взглянул на нее и удивленно наморщил лоб, не зная, очевидно, что на это ответить.

Иссерли смотрела на Унсера, отчаянно желая, чтобы ее просьба была удовлетворена. Те части женского лица, при помощи которых она могла бы умолять его без слов, были или удалены, или изувечены. В ее распоряжении оставались одни глаза. И она, не мигая, смотрела на Унсера пылающими глазами.

Через несколько минут по распоряжению технолога последнего из месячных водселей доставили в Цех Переработки.

В отличие от парализованного новичка, прибывшего перед ним, этого водселя не нужно было везти на тележке. Он покорно пришел сам, а точнее, его привели двое мужчин. Впрочем, вели они его больше для проформы: водсель брел самостоятельно» словно во сне, шаркающей походкой, с трудом волоча свою розовую тушу. Мужчины просто подталкивали его локтями, когда он спотыкался или начинал уклоняться в сторону. Они его сопровождали, так будет точнее. Они сопровождали его к Колыбели.

Тело водселя после откорма стало таким распухшим и малоподвижным, что, когда его подвели к Колыбели и слегка подтолкнули, он сразу потерял равновесие и упал, как подрубленное дерево, с мясистым шлепком плюхнувшись спиной на гладкую поверхность уготованного ему вместилища. С удивленным выражением на лице водсель скатился под воздействием своего слоновьего веса по скользкой поверхности желоба, так что мужчинам оставалось только слегка направлять его, чтобы плечи попали точно в предназначенные для них углубления.

Иссерли подступила ближе, пытаясь рассмотреть лицо водселя. Поросячьи глазки на лысой голове слишком заплыли, и их выражение невозможно было уловить издали. А Иссерли любой ценой должна была увидеть все, что мелькнет в них в роковой момент.

Водсель быстро-быстро моргал глазами, на его куполообразном лбу начинала образовываться недовольная складка. Сейчас ему грозило нечто, что могло оказаться выше его способности стоически переносить происходящее. Он привык всегда полагаться на собственную физическую мощь, на умение равнодушно переносить лишения и удары судьбы. Теперь он чувствовал, что готовится нечто, превосходящее его понимание. Водселя снедало беспокойство, которое искало выхода на поверхности его откормленной физиономии.

Несмотря на полученный укол успокаивающего, он все же пытался бороться, но не с державшими его мужчинами, а скорее с провалами в собственной памяти. Ему казалось, что он видел Иссерли где-то раньше. Или, может быть, он просто признал в ней единственное существо в этом помещении, которое отдаленно напоминало его самого. Если кто-нибудь вообще в силах ему помочь, то только она, – решил он.