Борис Васильев - Глухомань. Отрицание отрицания

— Молодец, пока не врешь. Вопрос второй. Ты убил Хромова?

— Он мои деньги прикарманил! — закричал вдруг Федор. — Все, что Зыков нам двоим, он себе забрал!..

— Ладно, черт с ним, с Хромовым. Это тоже проверка на твою вшивость. А теперь расскажи нам, как и по чьему приказанию ты расправился с Андреем.

— Мне приказал… — Федор судорожно сглотнул. — Зыков. Сказал, что позвонит, где будет замаскированная мина. Ну, как будто сигары. Я велел там остановиться, пошел в ларек и взял…

— Врет!.. — вдруг закричал Вадик. — За день до этого я возил тебя к этому магазину, а у тебя была сумка. Ты вышел через час без сумки. Это ты, ты снарядил эту мину. Ты, а не Зыков!.. А потом за машиной спрятался и, как только взорвалось, выхватил дипломат Андрея и убежал. Я видел все, видел!.. Ты же и меня хотел вместе с Андреем взорвать, только я вышел по надобности.

— Не кричи, — сказал Валера. — Что, Федор, накладка вышла? Не удалось тебе свидетеля убрать? Значит, не Зыков давал тебе приказ, а ты сам, сам решил убрать Андрея, а заодно и Вадика. Так или… Или крысу к животу привяжу.

— Не я, не я, клянусь… — забормотал Федор. — Андрей мне жизнь в Афгане спас, как же я мог?.. Приказали мне. Приказали…

— Кто? Кто тебе приказал?

— Спартак Иванович, — чуть слышно произнес Федор.

— Громче!

— Спартак!.. — крикнул Федор. — Спартак приказал, он всегда говорил, что они Кима не приручат, пока Андрей жив…

Валерий посмотрел на меня. Я не очень уверенно кивнул:

— Может быть и так.

— Допустим, — сказал Валерий. — Тогда — последний вопрос. Кто облил кислотой Татьяну?

— Тамарка! — не задумываясь, выпалил Федор. — Она же этим заведует, как его… «Астрахимом»! Она и облила, больше некому.

— Врешь, — сказал я. — Ты врешь, Федор, только не понимаю, зачем врешь. Тамара стояла против меня у могилы Анд-рея. Рядом со Спартаком, он венки укладывал.

— Кого ты прикрываешь, Федор? — спросил Валера.

Федор рыдал. Слезы струями текли по его почерневшему, вдруг страшно осунувшемуся лицу. Страшно потому, что я неожиданно увидел в нем умирающего старика.

— В последний раз спрашиваю, кто облил кислотой Татьяну?

— Не знаю… — Федор мучительно вздохнул. — Ну, чем тебе поклясться? Не знаю, не знаю, не знаю. Не посвящали меня в это, я ведь уже в бегах был, если помните.

— Пожалуй, он говорит правду, — сказал я. — Он ведь и в самом деле тогда от всех прятался.

— Жаль, — вздохнул Валерий. — Но ничего, найдем. Найдем, крестный… — Он помолчал. — Выйди. И Вадика с собой забери. Не надо вам видеть, как я эту тварь пристрелю.

Мы молча вышли. Я достал сигареты, но прикурить не успел. Из подвала донеслось два выстрела…

Мы отвезли Вадика на тайную квартиру Валеры. Они ушли, а я остался ждать в машине, и ждать мне пришлось долго. Хватило на две сигареты.

Наконец появился Валерий с сумкой через плечо. Сел рядом, сказал:

— К тебе. Выпьем за упокой черной души и наметим план дальнейших действий.

— Почему ты стрелял дважды? — спросил я, трогаясь.

— Крысу пристрелил, чтоб не мучилась, — нехотя сказал Валера.

Дома он занялся ужином, а я накрывал на стол и открывал бутылку. Вскоре явился Валерий с неизменной яичницей на сале, разложил ее, налил водку, и мы наконец-таки сели за стол. Молча выпили первую рюмку, закусили. А разговор начался, когда утолили первый голод.

К тому времени я все уже продумал. Ожидания, которыми были столь богаты последние дни моей жизни, позволили мне все разложить по полочкам. Почему я и сказал:

— Немедленно передай своим парням, чтобы вскрывали наши коробки тотчас же. В присутствии прокуратуры и понятых.

Валерий сразу поднялся, взял телефон, прошел в ванную и включил там воду из всех кранов. За время его разговоров с Ростовом я нарезал помидоры, колбасу, хлеб. И едва все поставил на стол, как из ванной вышел Валерий.

— Приступят завтра с утра. Друг мой — парень толковый, хватает с лету, так что здесь будет полный порядок.

Сел к столу, задумчиво повертел в пальцах рюмку.

— Ты понимаешь, что после этой операции тебе угрожает?

— После этой операции я пойду к ним и… тебе придется снарядить меня самым лучшим образом.

— Это самоубийство, крестный.

— Ты туда не просочишься, а у меня есть шанс. Между клубом и рестораном Херсона Петровича есть подземный ход, по нему из ресторана доставляют заказы. Я пойду вме-сте с официантом, и никто меня не станет ощупывать.

— Ты уверен, что Херсон Петрович разрешит тебе это?