Эрик Сигал - Однокурсники

Кроме того, ребята-преппи приезжают в университет, уже поднаторев в деле написания всевозможных эссе. Они научены снабжать свои сочинения практичными фразами, как то: «с теоретической точки зрения» или «на первый взгляд может показаться, что мы имеем дело с определенной и ясной позицией, которая может с таким же успехом сохраняться и при более внимательном рассмотрении», и так далее, в том же духе. Подобный ветер, наполняя парус, поможет тебе пройти полпути во время часового теста, прежде чем ты доберешься до сути вопроса, излагая его теоретически.

Но в математике такой номер не пройдет. И поэтому, ради бога, старик, держись подальше от точных наук. И даже если считается, что надо обязательно включать естествознание в учебную программу, бери эти предметы на втором курсе. К тому времени ты доведешь свою манеру формулировать пустые слова и выражения до совершенства, и в этом случае тебе, наверное, не составит труда доказать, что, «с определенной точки зрения, два плюс два — это, возможно, не что иное, как некое выражение пяти».

Программа, которую выбрал для себя Эндрю Элиот, — мечта любого преппи. Во-первых, это курс по общественным отношениям (1), ибо само название — общественные отношения — уже является приглашением для трепотни и перемалывания чуши. Затем английский язык (10), изучение произведений авторов от Чосера до кузена Тома. Предмет довольно строгий, но Эндрю прочитал большую часть этого добра (по крайней мере, в кратком изложении, в серии «Hymarx»), когда учился в старших классах подготовительной школы.

Выбор курса лекций по истории искусств (13) тоже подтвердил дальновидность Эндрю. Читать не много, изредка записывать кое-что. В основном же студенты занимаются тем, что смотрят слайды. Мало того, лекции у них проходят около полудня, в затемненной аудитории, и атмосфера полумрака весьма располагает к тому, чтобы желающие слегка вздремнули перед обедом. А Ньюол еще заметил: «Как только найдем себе подружек среди клиффи, можно будет водить их туда — вот где идеальное место для перепихона».

С четвертым предметом вообще не было никаких проблем. Конечно же, «Гум-два». Помимо прочих привлекательных сторон этой дисциплины Эндрю находил еще одну: поскольку преподаватель занимал должность, которую учредили предки Элиота и завещали ее университету, он считал профессора Финли в некотором смысле членом их семьи.

В день, когда им выдали на руки учебные карточки, Эндрю, Уиг и Ньюол устроили вечеринку «джин-с-тоником» в честь официального утверждения выбранных ими учебных планов, способствующих их дальнейшему самосовершенствованию.

— Ну, Энди, — спросил Дики после четвертой рюмки, — кем ты хочешь стать, когда повзрослеешь?

И Эндрю ответил, полушутя:

— Если честно, мне что-то вообще не хочется взрослеть.

5 октября 1954 года

Случаи, по которым все тысяча с лишним человек нашего курса собираются вместе, за всю нашу жизнь чрезвычайно редки.

Находясь в стенах университета, мы соберемся трижды. В первый раз — на церемонии посвящения в первокурсники, где все чинно, серьезно и скучно. Затем — на пресловутой пьянке под названием «Дымарь» в День первокурсника, где все совсем наоборот. И наконец — однажды июньским утром через четыре года, когда мы получим наши дипломы, после того как пройдем всю дистанцию, преодолев все барьеры и препятствия.

В иных обстоятельствах наши пути в Гарварде почти не пересекаются. Говорят, самой важной встречей для нас станет та, которая произойдет четверть века спустя. Это будет в 1983 году — трудно даже представить себе, когда это еще будет.

А еще рассказывают, будто когда мы соберемся на двадцатипятилетие нашего выпуска, то испытаем нечто вроде братских чувств друг к другу, ощутим некое единство. Но пока мы гораздо больше напоминаем зверушек в Ноевом ковчеге. То есть мне, например, не кажется, что львам найдется о чем поболтать с ягнятами. Или с мышами. Примерно такие же чувства мы с моими дружками-соседями испытываем к некоторым существам, которые находятся на борту нашего корабля, вышедшего в плавание на четыре года. Мы живем в разных каютах и гуляем по разным палубам.

Так вот, сегодня вечером мы впервые собрались все вместе, выпуском 1958 года, в театре «Сандерс». И все было очень торжественно.

Я знаю, в последнее время не все в восторге от доктора Пьюси, но когда ректор говорил сегодня об университетской традиции защищать право преподавателя свободно выражать свою точку зрения — это задело за живое.