Грация Деледда - Свирель в лесу

Обычно Пауледда оставалась равнодушной к подобным разговорам, но на этот раз, когда все разошлись и наступил вечер, она вышла во дворик подышать свежим, воздухом, воспоминания, разбуженные словами тетки, роем обступили ее. Она никогда и не думала завести себе любовника, даже если бы для этого ей не пришлось поступиться столь любимой свободой.

Просто она была слишком благочестива и боялась людских пересудов. Но пример богатой вдовы заставил ее в этот вечер почувствовать смутное сожаление о годах, прошедших без любви. Она вновь видит себя юной девушкой в этом увитом виноградом дворике, когда над деревней встает луна и все в доме уже спят. Она слышит чьи-то быстрые шаги и замирает. Вот вдали раздается песня:

Вы, птички, порхающие в небе,

Принесите мне весточку…

И она плачет так, словно это весточка о смерти...

И теперь, как тогда, стояла теплая июньская ночь, полная поэзии и тайны. Над головой в темном кружеве листвы, как золотые виноградины, сверкали яркие звезды, где-то вдали пели влюбленные пары, поверяя птицам свои заветные думы.

Внезапно Пауледде послышался вдали какой-то шум. Голос певца словно растворился в воздухе, а вместо сопровождающего его хора вдруг раздались хриплые крики. Что это, драка? Ссора соперников? Мало-помалу шум прекратился, снова зазвучала песня, но уже где-то далеко. Внимание женщины вдруг привлекли чьи-то шаги. Они приближались, становились все яснее, все четче. Шаги замерли у ее ворот, и вслед за этим послышался негромкий, но настойчивый стук. Пауледде казалось, что все это ей снится. Взволнованная, она поднялась со скамьи и спросила:

— Кто там?

— Я погиб! Ради бога, открой!

— Кто там?

— Мерциоро. Открой мне, Пауле, спаси христианскую душу. Смерть моя пришла. Скорей же, скорей, за мной гонятся!

Пауледда открыла, и во двор ворвался Мерциоро, он тут же упал и, цепляясь за стену, попытался подняться. Пауледда тем временем прикрыла ворота, держа руку на крюке, чтобы в случае надобности сразу же откинуть его.

Ей казалось, что произошло что-то необыкновенное. И все-таки это не было тем романтическим приключением, о котором она мечтала в юности.

— Что случилось? Ты ранен?

— Нет, нет. Но за мной гонятся... Я... я ранил одного человека, и теперь меня преследуют.

— Почему ты его ранил?

— Почему? Сейчас я тебе все расскажу... Только дай мне, ради бога, воды, дай напиться...

— Кувшин вон там, на скамье... Пей...

Он поднялся как ни в чем не бывало, взял кувшин и стал пить. В ночной тишине слышалось его тяжелое дыхание. Снаружи все уже было тихо и спокойно. Пауледда чувствовала, что волнение ее улеглось. Мерциоро сел на скамью под виноградной лозой.

— Послушай, — сказал он. — Бог воздаст тебе за гостеприимство. Но чего ты боишься, почему держишь руку на крюке? Поди сюда. Опасность миновала. Видно, мои враги сбились со следа. Да садись же, что ты стоишь? Можно подумать, что ты в первый раз меня видишь. Так вот послушай, как было дело...

И он начал рассказывать странную, немного путанную историю о том, как за ним гнался какой-то его недруг, который убил у него лошадь и украл несколько овец. Пауледда сидела рядом с ним и молча слушала.

— Теперь мне надо на некоторое время скрыться. Правосудие, конечно, вещь хорошая, но от него, как от морских волн, все-таки надо держаться подальше. Если б ты позволила мне остаться...

— Да ты что! Ведь я одинокая женщина!

— Я буду тебе братом!

— Замолчи!

И тут вдруг на улице снова послышались шаги. Но уже проворные, легкие, словно человек шел босиком. Кто-то остановился у ворот, на несколько минут все затихло, и потом раздался умоляющий шепот:

— Пауледда! Пауле!

Вздрогнув, она вскочила на ноги. Кто бы это мог быть? Враги Мерциоро? А она-то ему не верила!

— Бога ради, не открывай! — прошептал Мерциоро, потянув Пауледду за юбку. Пауледда вырвалась и бросилась к воротам. Между тем человек, стоящий снаружи, настойчиво, все громче и громче повторял:

— Пауледда! Ты здесь, Пауледда? Открой мне, ради всего святого, спаси меня от опасности! Пауле!

— Черт тебя принес, Тане, что тебе здесь нужно? — воскликнул вдруг Мерциоро, узнав голос младшего брата.

Пораженный Тане замолчал от неожиданности и вдруг разразился хохотом. Пауледда рассердилась:

— Входи, Тане, ворота открыты.

Тане толкнул ворота, на которые не был накинут крюк, и вошел.

Они долго шутили и смеялись над забавным совпадением — и в самом деле, не удивительно ли, что оба брата, не сговариваясь, решили в один и тот же вечер прибегнуть к одинаковой уловке!