Леонид Левонович - Ветер с горечью полыни

— Я поддерживаю духовность. Ну, и равновесие. Четыре слова как четыре стороны света. Как четыре времени года. Четыре угла хаты. Два «с», два «д». Отлично! Все тут сконцентрировано, — важно заметила Ева, будто только от нее зависело принятие национальной идеи.

— От имени народа. От имени всех финансистов я приветствую эту идею, — с улыбкой сказала Ада. — И предлагаю за нее выпить. А то мне обидно. Все стоит на столе. Картошка остыла. Холодец тает. Наливай, Андрей. Дети сейчас приедут.

— Так ты хочешь, чтобы мы были пьяными до их приезда? — хохотнул Петро. — Но за национальную идею стоит поднять добрую чарку.

— Не пьяными, а веселыми и счастливыми, — начала Ада, но тут залился трелью телефон. Она сняла трубку и с радостью позвала Андрея, поскольку узнала басистый голос Михаила Иосифовича.

Ей очень хотелось послушать, о чем будет разговор, но она чувствовала неловкость ситуации и неохотно подалась к гостям. Не сдержалась, чтоб не сказать, кто звонит, заинтриговала, мол, много зависит от этого разговора.

Когда Андрей вернулся, все посмотрели на него очень внимательно. Ада спросила:

— Ну, что он сказал?

— Поздравил с Новым годом. Пожелал, чтобы следующий год я встречал в качестве их сотрудника.

— Так это ж отлично! — засветилась от радости Ада, чмокнула мужа в щеку. — Но год — это перебор. Лучше полгода. Еще лучше — один квартал. Потому что эти три месяца длились для меня как три года.

— А что это за человек? — поинтересовался Петро.

Андрей сказал, что звонил заместитель председателя комитета по экологии, что их комитет через некоторое время будет называться Министерством природных ресурсов и охраны окружающей среды, будет расширен…

Петро и Ева незаметно переглянулись: на днях они спорили, Ева с обидой в голосе заявляла, что бывшие партийные боссы захватили все ключевые должности в исполкомах, хватают льготные кредиты, делят вокруг Минска землю под коттеджи, приватизацию превратили в прихватизацию. Петро сперва возражал, но жена убедила, что все на самом деле так происходит. И вот еще одно доказательство непотопляемости партийных функционеров.

— Когда о чем-то начинают говорить, то оно и сбывается. Экология выходит на первый план. Я б добавил сюда экологию души, — задумчиво сказал Петро.

— Так, дорогой мой дружище. Я полностью согласен с тобой, — Андрей пристально взглянул на друга, поднял бокал. — За Новый год! За новую жизнь!

Андрей Сахута, бывший секретарь обкома по идеологии, а теперь главный лесничий радиационного прибеседского лесхоза, впервые почувствовал, что ему не хочется возвращаться в столицу.

На исходе был первый час нового, тысяча девятьсот девяносто второго года.

И над родной Беседью повернулась ночь на другой бок. Сквозь лохматые тучи заблестел рыжеватый месяц, в просветах замерцали звезды. Над безмолвным заснеженным пространством, над вершинами древ мчался упругий леденящий зюйд-ост — ветер из Чернобыля. В его колючем дыхании ощущался неистребимый аромат иссохшей, промерзлой полыни.

Полынный ветер не знал покоя и отдыха даже в новогоднюю ночь.

О Ветер, Ветер! Ты самый могучий на свете! Ты способен просочиться в щель, ворваться в приоткрытую форточку. Ты можешь охватить половину океана и все небо. Ты приносишь дождь, снег и град. Ты срываешь крыши, валишь электромачты, выворачиваешь с корнем могучие дубы, высоченные ели, толстенные ольхи и осины. Я никогда не забуду зрелища, увиденного в сентябре 1963 года. Тогда сын Твой, смерч, истоптал полтораста гектаров прибеседского леса. Словно кули с житом, лежали поваленные деревья, маленькие сосенки Ты прижал к земле, будто погладил ладонью, кучками стояли крученные-перекрученные деревья, словно Ты хватал их за чубы и хотел скрутить перевясла.

О Ветер, Ветер! Ты — самый свободный и самый богатый, ибо сколько людей бросают Тебе слова, время и богатство!

Ты и сам, Ветер, великий труженик. Издревле носишь по морю-океану рыбацкие парусники, военные фрегаты, флибустьерские бригантины, надуваешь косые паруса разных шхун и белоснежных красавиц яхт. Без Тебя, Ветер, Колумб не открыл бы Америку. Ты издавна кормишь человека хлебом, ибо неутомимо машешь крыльями ветряков, меля зерно. Тебе по плечу спасти мир от экологической катастрофы, Ты можешь обеспечить человечество самой дешевой электроэнергией.

О Ветер, Ветер! Я приветствую Твой свежий порыв! Радуюсь, когда ты вздымаешь морские волны, потому что люблю нырять в них, чтобы схватить за пенистую гриву бурлящий вал соленой воды. А как тешат сердце и взор блестяще-зеленые волны, которые Ты катишь по житному полю. Любишь Ты, проказник ветер, задирать девичью юбчонку, ласкать манящие коленки…