Джудит Леннокс - Зимний дом

— Тебе нужно съездить во Францию. Там жизнь намного дешевле.

Тут заскрежетал ключ и в квартиру вошел Джо. Дождь еще продолжался; влажные волосы Эллиота облепили голову.

— Я сказал Робин, — промолвил Фрэнсис, наполняя третий стакан, — что она должна поехать с нами во Францию.

— А почему бы и нет? — Джо встряхнул мокрую куртку и повесил ее на спинку стула.

— У Ангуса есть домик в Довиле. Вивьен дала мне ключ. Робин, ты же не собираешься оставаться на Рождество в Англии? Это ведь скучища смертная. Все та же индейка, пудинг и брюссельская капуста. Все эти жуткие игры в гостиной… надоевшие физиономии…

— Сардины.

— Маджонг.

— Может быть, Робин собирается провести Рождество дома, — с намеком сказал Джо.

— В кругу семьи…

От одной этой мысли ей стало не по себе. Сырые серые Болота, семейные ссоры, семейные ритуалы… Бр-р-р!

— Франция! — прошептала девушка. Она всегда мечтала о путешествиях. — Ох, Джо… Фрэнсис! Это было бы замечательно!

Два дня спустя она оказалась на борту парома через Ла-Манш. Ни Робин, ни Джо морской болезнью не страдали, но Фрэнсис лежал на скамье, закутавшись в пальто, и стонал. Он сказал, что выживет только в том случае, если Робин ему почитает. Что-нибудь очень скучное. Она вслух читала спортивные отчеты из «Дейли Экспресс», колонку за колонкой. Футбол, скачки, собачьи бега…

— Кошмар, — пробормотал Фрэнсис. — Кошмар и тихий ужас, — прибавил он, после чего уснул.

Она впервые увидела континент, стоя рядом с Джо, положив локти на поручни и вглядываясь в туман и мглу. Сначала на горизонте показалась темная полоска, постепенно превратившаяся в побережье со скалами, пляжами, бухтами и пристанями.

— В первый раз? — спросил Джо.

Робин кивнула:

— Я никогда не выезжала из Англии. Правда, однажды мы ездили в Шотландию на каникулы. А ты, Джо?

— Я был здесь в детстве. С матерью.

Удивленная Робин посмотрела на него снизу вверх.

— Моя мать была француженкой. Раза два-три мы останавливались у ее родных в Париже. Но когда она умерла, мы потеряли с ними связь.

— Твои родные все еще живут там?

— Понятия не имею. Ни малейшего.

Как всегда, без роду и племени, подумала она и с любопытством спросила:

— Ты увидишься с ними?

— Возможно. Фрэнсис собирается остановиться в Довиле; надеется, что заедет Вивьен. А я могу съездить в Париж.

Она хотела спросить еще что-то, но позади послышался шум. Паром пришвартовался в четыре часа пополудни посреди тучи чаек и полос дождя. В поезде «Дьепп — Довиль» Фрэнсис ожил и достал из рюкзака бутылку шампанского и плитку шоколада. Это единственное, что помогает от морской болезни, сказал он, разломив шоколадку и поделившись ею с другими пассажирами вагона третьего класса — детьми, суровыми бабушками и собакой.

Окна виллы Ангуса смотрели на море. Здесь были две спальни, одна для Фрэнсиса, другая для Робин. Джо предстояло спать на диване. Имелась одна полка с очень странными книгами и одна старая консервная банка с лососем. Со стороны Ла-Манша приближалась гроза, о чем свидетельствовал треск в радиоприемнике Ангуса. Они ели лосося и шоколад и пили кальвадос, бутылку которого Джо буквально за гроши купил у крестьянина в дьеппском поезде.

За три дня до Рождества Джо уехал в Париж на попутных телегах и грузовиках.

Гроза прошла стороной, ветер стих, воздух был чистым и прохладным. Париж, который в детстве казался Джо сказочным, остался таким же волшебным, как и прежде. Широкие бульвары, усаженные деревьями улицы и мощенные брусчаткой площади были подернуты инеем. По сравнению с Парижем, Городом Света, промышленные города Северной Англии казались исчадиями тьмы.

Джо понадобилось время, чтобы прийти в себя. Оказавшись в окружении людей, говоривших на другом языке, он почувствовал себя очень неуютно. Это заставило его вернуться в прошлое. Когда они оставались наедине, мать говорила с ним по-французски. Отец ненавидел этот язык и утверждал, что ни один уважающий себя англичанин не станет пользоваться этой тарабарщиной. Когда Джо поступал в частную школу, он бегло говорил по-французски, но в школе язык преподавал человек, нога которого не ступала за пределы Англии. Теперь Джо изъяснялся по-французски с трудом, долго подыскивая слова.

В конце концов он нашел нужную улицу и начал считать дома, пока не оказался рядом с домом номер пятьдесят — изящным четырехэтажным зданием с чугунными перилами, окружавшими лестницу, которая вела к величественному парадному. В одном из окон виднелась елка, украшенная свечами. Он немного постоял снаружи, отдавшись воспоминаниям. На него подозрительно смотрела молодая горничная в белом переднике и чепце. Джо послал ей воздушный поцелуй и скрылся в кафе напротив.