Джудит Леннокс - Зимний дом

Элен перевернула еще несколько страниц. Еще один бал… Игра, в которую играли Флоренс, Стелла и их школьная подруга Хилари. Игра во французский крикет на заднем дворе с братьями Стеллы («Тедди такой милый и тихий. Совсем не похож на мальчика») и прогулка по деревне на велосипедах.

«18 июня 1908, Бентон-хаус. Было так жарко, что мы купались в мельничном пруду. У меня не было купального костюма, поэтому я сняла платье и засунула нижнюю юбку в панталоны. Было замечательно — так прохладно, а в воде столько водорослей, рыбок и мальков! Но мы не услышали звонка к чаю, и преподобный Фергюсон пошел нас искать. Я ужасно смутилась, когда он застал меня в таком виде, но Стелла сказала, что священники видят и не такое — мертвых, больных и так далее».

Элен представилось, что этот пруд был похож на запруду у зимнего дома Робин. Девушка вспомнила летние дни, когда она сидела на веранде, следила за тем, как купались Робин и Майя, и жалела, что никогда не сможет составить им компанию. А вот Флоренс бы это сделала… Элен посмотрела на дневник и продолжила чтение.

«19 июня 1908!!! Едва могу держать перо! В первый раз в жизни мне предложили руку и сердце!!!»

«20 июня 1908, Бентон-хаус. Я обручилась. Конечно, отец Стеллы, мой опекун, сказал, что я должна принять предложение преподобного Фергюсона. Теперь я должна называть его Джулиусом Фергюсоном. У Джулиуса (да-да!) есть стабильный доход и жалованье, никто не сидит у него на шее, так что он Завидная Партия (Стелла говорит, что это вульгарное выражение). Миссис Рэдклифф говорит, что мы должны пожениться в начале сентября, но пышной свадьбы мне ожидать не приходится. Мне хотелось бы с кем-нибудь об этом поговорить. Пыталась поговорить со Стеллой, но она дуется, что мне сделали предложение первой, и шипит как кошка. Я очень скучаю по маме».

Элен застегнула кардиган. Ее пальцы, листавшие дневник, побелели. Она стала читать дальше: свадебное платье Флоренс, меню предстоящего свадебного завтрака, приданое. Бесконечные списки нижнего белья, постельных принадлежностей и фарфора.

«9 сентября 1908, Бентон-хаус. Ужасный день. Миссис Рэдклифф отозвала меня в сторону и начала говорить об аппетитах мужчин. Наверно, хотела сказать, что мне придется заказывать повару более плотные обеды, потому что мужчины едят больше женщин. Но я заплакала и попыталась поговорить с ней о завтрашней свадьбе и обо всем, что меня тревожило, а она начала сердиться. Сказала, что свадьбу откладывать нельзя, что мистер Линдрик со дня на день сделает предложение Стелле и что с моей стороны очень нехорошо поднимать шум в такое время. Стелла заметила, что я плакала, и спросила меня, не в птичках ли и пчелках дело. Я не поняла, что она имела в виду, но она сказала, что дети рождаются из женского пупка и это очень больно. Я ей не верю. Это слишком ужасно».

Элен перевернула листок. Следующая страница была пуста. Перевернув еще несколько страниц, Элен обнаружила только одну запись, всего из шести слов:

«Боже милостивый, что приходится терпеть женщинам!»

На Рождество Робин приехала домой и провела там неделю. Ферма Блэкмер трещала по всем швам: в доме ютились Ричард, Дейзи, Хью, Персия, Мерлин, Джо, Майя и струнный квартет из Баварии, с которым Ричард Саммерхейс познакомился через Международную студенческую службу. Мерлин спал на полу в комнате Хью, Персия и Майя делили маленькую спальню для гостей, Джо ночевал в зимнем доме Робин, укрываясь тремя стегаными одеялами и собственным пальто, чтобы не замерзнуть. Баварцы, немного говорившие по-английски, до той поры Рождество не праздновали, но их музыка была волшебной и чарующей. Однако Робин все острее чувствовала, как ей не хватает тихой и незаметной Элен.

Несмотря на все старания, она не могла вспомнить, когда в последний раз видела старую подругу. Наверно, полгода назад. Элен аккуратно писала ей раз в неделю, но эти письма превратились в подробные перечни разных пустяков.

— Жизнь разводит людей, — сказала Дейзи, когда Робин начала ее расспрашивать.

Поэтому на следующий день после Дня подарков Робин с нелегким сердцем села на велосипед и одна поехала в Торп-Фен.

Она нашла Элен в задней части дома. Девушка сидела в маленькой темной комнате и шила. Она подняла глаза и снова занялась своим делом.

— Мне нужно закончить с этим.

Элен показала на отрезы ситца, медленно, но верно превращавшиеся в чехлы для диванных подушек.

— А они не могут подождать? — с досадой спросила Робин. — Я не видела тебя целую вечность.