Урс Видмер - Жизнь гнома

«Потому что я плыл перед тобой, дурак», — подумал я.

— …да и плыл я, опустив голову в воду и рассматривая водоросли и покрытые илом камни, но мне было ясно, что я выиграл заплыв, то есть выиграю, если не зацеплюсь за кустик травы или какой-нибудь корень. Но я не зацепился, наоборот, я плыл, и плыл, и плыл, и как раз когда я начал удивляться, что плыву так долго, то снова обрел способность двигаться. Тут я занервничал. Мне стало ясно, что я проскочил мимо цели. Я плыл так быстро, что Ути еще смотрел на свой хронометр, старый кухонный будильник, когда я уже промчался мимо финишного мостика. Если б только Ути был внимателен, он бы заметил пенящуюся вокруг меня воду. Но он глядел на поворот ручья и следил только за своим Фиолетом Старым, который плескался далеко позади меня, сражаясь за второе место.

— Ну-ну! — произнес я и фыркнул.

— Конечно, я сразу же попытался выбраться на берег. Но попробуй-ка сделать это, — продолжил Зеленый Зепп, не обращая на меня внимания. — Туннель оказался трубой, в которой не за что было зацепиться, а потом течение сделалось таким сильным, что мне удалось только один раз сорвать несколько лютиков, росших на берегу. Но зацепиться как следует не получалось. Меня вынесло в большой ручей. В реку. И вот тут-то все и началось. — Он посмотрел на свои башмаки. На этот раз я промолчал, остальные с любопытством вытянули шеи, пока он не заговорил снова: — Вода подхватила меня. Меня швыряло вверх, вниз, бросало на одну скалу, на другую, на третью. Я бился головой о подводные камни, а спиной о рифы. Я раскачивался на пенящихся волнах. Водопады — словно пропасти, у меня выворачивало желудок, когда я несся вниз, перехватывало дыхание. А один раз я целый час, а может, день кружил в водовороте и не знал, как оттуда выбраться. Но потом очень сильная случайная волна увлекла меня с собой и кубарем понесла дальше. Я попал в пенящийся, падающий вниз поток — это как если бы тысяча невидимых водных чудовищ толкали и пинали бы тебя со всех сторон. То получишь по голове, так что сплющится нос и перекосится лицо, то в живот, и тебя согнет под прямым углом, а в это время острая скала уже буравит тебе спину. Если поднять руки, то они ударяются об острый, как нож, край скалы. Начнешь махать ногами — они застрянут в расселине. Ступни зажаты между двумя глыбами, но тело стремится дальше, и ты чувствуешь, как вытягиваешься, кожа твоя становится тоньше, а твои резиновые кости начинают рваться. Но потом вдруг ты пулей летишь дальше, ты опять спасен, благодаришь судьбу за то, что еще немного сдвинулся с места, и врезаешься в стену из обломков известняка и песчаника. Твой мозг звенит, твое сердце многократно повторяет каждый толчок извне, эхо внутри тебя усиливает все звуки до такого грохота, что начинает казаться, будто ты и есть источник хаоса, а вокруг тебя царят мир и спокойствие. Просто тебе самому надо успокоиться, тогда и все остальное придет в порядок.

— Однако… — начал было я, но все остальные гномы зашикали на меня и жестами просили замолчать.

Зеленый Зепп больше не обращал на меня внимания.

— Один раз я застрял у подножия водопада высотой с дом, — продолжил он, — который так барабанил по моему черепу, что в мозгу, казалось, полыхал огонь. Камни падали вниз, гранитные глыбы с грохотом валились мне на голову, мне было уже все равно. Я закричал. Крик у подножия водопада так же хорошо слышен, как предсмертный писк комара. В какой-то момент я уже был согласен стать игрушкой волн, пусть меня несет дальше. Было почти приятно стукнуться о берег и поплыть дальше, до следующей прибрежной скалы, через еще одну промоину. Какое-то время рядом со мной плыла форель, глядя на меня круглыми глазами, потом затрепыхалась прочь, а меня затянуло в очередной омут… Это длилось много часов, целую вечность. Или нет, — Зеленый Зепп смотрел на меня, словно умоляя о чем-то, — время настолько не имело значения, что осталось одно только сейчас. Сейчас, сейчас и еще раз сейчас. Время остановилось. Ты понимаешь? — И хотя я понял, но не шелохнулся. Мои собратья кивали, кроме Кобальда, который качал головой. — Я мог бы крутиться так вечно. Да, наверное, вечность — это не что иное, как настолько стремительное течение времени, что мы даже не пытаемся воспринимать его. — Теперь и Кобальд кивнул. — Потом меня все-таки прибило к берегу, — сказал Зеленый Зепп после паузы, во время которой опять задумчиво посмотрел на меня. — Пена по-прежнему омывала мои ноги, но руки дотянулись до какого-то деревца и уцепились за него. Я подтянулся, выволок себя на сушу и пополз, ничего не видя, по песку, а может, по илу. Потом разрешил себе упасть. Я лежал, раскинув руки, уткнувшись носом в гальку, а ртом в грязь. А-а-а!