Гела Чкванава - Гладиаторы

Время остановилось, но не смерть была для Дато самым страшным и невыносимым в это нескончаемое мгновение, а ее бесконечное ожидание в остановившемся времени. Бородатый целился в грудь. Дато овладел такой страх, что пулемет в его руках мгновенно потяжелел — он едва удерживал его и даже не смог направить в сторону противника. Он ясно видел его глаза, расширенные болью и торжеством. Мгновения летели, и вдруг Дато увидел, как торжество в глазах боевика сменилось удивлением, и сразу же все понял: сменив пустой магазин, тот попросту забыл передернуть затвор, чтобы дослать патрон, а на это уже не оставалось времени.

— Ты мой! — завопил Дато и выпустил в него весь рожок. Секунду или две перед смертью бородатое лицо, обращенное к Дато, кривилось каким-то подобием усмешки; боевик уронил голову, и из его руки выкатилась граната.

Дато молниеносно развернулся и, не поднимась, на четвереньках бросился прочь. Он успел забежать за стену здания, когда граната бородатого разорвалась. Секунды две-три лежал, пытаясь отдышаться, затем с трудом встал на ноги. Израненные крошевом коленки страшно болели.

Насторожившись, попытался различить в ночной тиши рев танкового мотора, но ничего не услышал, кроме шума крови в ушах. Оперся рукой о стену и побрел к вестибюлю. Странно, но у него было предчувствие, что сейчас он увидит того, кто все это время скрывался на втором этаже. И он действительно его увидел, когда тот, одолев последнюю ступеньку, исчез за лестницей.

Дато провел рукой по ране. Коснулся кончиками пальцев, сперва осторожно, затем смелее. Боли не чувствовал. Рана была поверхностная, и кость скорее всего цела.

«Поживем еще. Похоже, что и коленные чашечки не разбиты, как показалось. Если сейчас уйду, то спасусь», — подумал он. «Все, ухожу!» — приказал себе. Пока пополнение, прибывшее вместе с танком, разобралось бы в произошедшем и они начали бы утюжить склоны окрестных холмов, он был бы в безопасности. Он и маршрут наметил заранее — в горы за старым танком. Это было наиболее удобное направление отхода: там пологий склон — в самый раз для его налитых неимоверной усталостью, израненных ног. Но тут он с удивлением понял, что уйти не может, что-то его удерживало, возможно, он хотел еще раз посмотреть на них. Вернее, посмотреть не на них, а на то, как он справился со своим делом. Это желание было настолько всепоглощающим, что перед ним меркла даже радость от того, что он остался жив.

Он двинулся очень медленно.

Женщина, перед тем как умереть, очевидно, в агонии проползла немного вперед к выходу из вестибюля. Она лежала прямо у дверного проема, со свисающей с цоколя головой, одна рука вытянута вперед, как будто она плыла. Увидев ее, он внезапно с какой-то особой остротой ощутил, что жив.

— Ублюдки! — сказал он и не узнал собственного голоса. Никаким усилием воли не мог укротить предательски шумевшую в ушах кровь: ощущение было такое, как будто в вестибюле все еще перекатывалось эхо от взрывов гранат. Из-за этого шума Дато почти ничего не мог расслышать. Он не давал разобраться, хотя бы приблизительно, как далеко находится танк. Хуже всего было то, что неожиданная глухота странным образом ослабляла его решимость.

— Эй, ублюдок! — крикнул он, пытаясь освободиться от наваждения. Но в севшем голосе прозвучала обреченность, и он это ясно почувствовал, скорее интуитивно, чем на слух. Это еще больше подорвало его решимость, и он был вынужден немного подождать, надеясь успокоиться.

— Ты под колпаком, мать твою … Так что выползай! — заорал он опять.

Со слухом стало получше, но это только больше напугало, так как рев танкового мотора послышался совсем близко. Он уже не мог бороться со своим страхом. Не волновало его и то, что тот, кто все это так ловко устроил, кто так соблазнительно усадил всех у огня — живые мишени на мушке, тот, кто подталкивал его, прямо-таки требовал — нажимай на спуск и не сомневайся, — он не только догадался, не только все понял, но видел воочию, как страх полностью овладел Дато.

— Напрасно ты ждешь танка. Мы его давно себе прибрали! — закричал он опять в сторону пустой лестницы, за которой он так явственно, почти зримо чувствовал присутствие противника, что ему даже показалось, он слышит его дыхание.

Он понимал, что на подъеме грохот танка не мог долетать напрямую до санатория, и поэтому опасался, что танк еще ближе, чем могло показаться по звуку.

— Ничего не получается, ребята, только впустую тратим время. Прикончим его, как собаку, и дело с концом! — сказал он с фальшивым спокойствием. Плохо сказал, очень плохо, неестественно. У Кобы это получилось бы гораздо лучше. Вот у кого был дар перевоплощения. — Считаю до трех и если не вылезешь, взлетишь на в воздух!