Энсон Кэмерон - Жестяные игрушки

Некоторые из моих Санта-Клаусов имеют за спиной славную карьеру и долгую, в несколько месяцев, жизнь. И некоторые из них до сих пор свежи и нетронуты, как младенцы. Но в это утро все они стареют на целое поколение, все разом становятся безработными, разом превращаются в помеху. Восход солнца обрекает их на смерть, и они подлежат удалению с витрин, прежде чем этого потребуют местные власти. Наступает Рождество.

Я набираю номер на своем мобильнике. Где-то вдалеке слышатся долгие гудки.

— Магазин «Буин» — Мужской голос.

— Послушайте… добрый день. Я звоню вам из Мельбурна. Я уже несколько недель пытаюсь связаться с вами.

— Маркус Бей.

— Что?

— Маркус Бей мойзнать Мельбурн мойзнать регби. Звезда.

— Послушайте, я хочу спросить вас обо одном человеке. Не видели ли вы его? Женщину. Несколько недель назад. Японку. Не покупала ли в вашем магазине что-нибудь темноволосая, светлокожая женщина с бирюзовым рюкзаком? Несколько недель назад? Пару месяцев?

— Рюкзак бирюзовый что есть?

— Синий мешок. У нее был синий мешок. Возможно, красные шорты. Красные шорты… штаны. Это важно. Она к вам заходила? По дороге в шахту?

— Мой таких знать мало-мало.

— Что? Послушайте, постарайтесь вспомнить. Это важно. Красивая женщина. Это очень важно.

— …Синисумка и женщина и краснашорты она тут да.

— Заходила? Давно?

— Синисумка женщина ходить каждень. Красный шорты ходить.

— Заходит каждый день?

— Еда покупать. Каждень. Класть синисумка.

— Что она покупает?

— Бекон покупать.

— Что еще?

— Банана покупать. Кокос покупать. Тушенка покупать.

— Пиво она покупает?

— Синисумка женщина… она да.

— А керосин?

— Синисумка женщина… она да.

— А растворимый кофе?

— Синисумка женщина… она да.

— А крысиный яд?

— Синисумка женщина… она да.

— У нее на пальцах есть кольца, а на ногах — бубенцы?

— Синисумка женщина… она да.

Я вешаю трубку. И все-таки, знаете ли, стоило попробовать. Рождественское утро, как-никак. День Чудес, Рождения Надежды, а также День Всяко-Разно Других Гребаных Событий, Которые Никогда Не Случаются. И Тэ Дэ, И Тэ Пэ.

На Рождественский обед я еду в Джефферсон, потому что нас пригласила папина сестра Дженнифер. Тетя Дженнифер пригласила нас, потому что ее сын Адам уехал в Милдуру собирать виноград, а ее дочь Элизабет уехала на Рождественский обед к родственникам мужа в Марухидор, а ее вторая дочь Элли уехала на свидание к своему хахелю в тюрьму Порт-Филлип. Из чего мы можем предположить, что если бы эти отпрыски, их родные, близкие и их, родных и близких, отпрыски собрались на праздничные торжества под родным кровом, нам с папой пришлось бы обедать вдвоем.

Он подписал в полицейском участке Тукумуол гарантийное обязательство сроком на двадцать четыре часа, то есть обещание одни сутки вести себя пай-мальчиком, и те позвонили в Джефферсон и продиктовали по телефону кодовый номер его радиосигнала, а те вдолбили его в свой, связанный со спутником компьютер, чтобы спутник ровно на сутки перестал отслеживать местонахождение поднадзорного номер такой то, дабы он мог смотаться в Джефферсон и порадоваться празднику в кругу семьи. И он совсем было собрался порадоваться празднику в ускоренном режиме, а потом смыться вместе со мной на реку, прихватив пиво и сандвичи. Потому что нам с ним на фиг не нужно пышных обедов, зато мы оба хотим порыбачить старыми, добрыми, запрещенными законом методами, особенно в этот, единственный день в году, когда на реке наверняка не будет ни одного сотрудника Департамента Охраны Водоемов и Дикой Природы. И все эти планы пошли псу под хвост, из-за того что Тете Дженнифер в порыве родственных чувств не терпится угостить нас обедом.

Вся округа празднует по домам. Всю дорогу по автострадам Хьюма и долины Голбурн, вплоть до самого Джефферсона я не встретил никого, кроме одиночных грузовиков из далеких, написанных мелкими буквами на дверях кабины мест. Такова уж жизнь дальнобойщика, в ней — не до семьи или христианства. Хотя, впрочем, так ли уж думают о них и те, кто разрезают праздничную индейку в кругу семьи?

Дом моей тетки выстроен из светлого кирпича с цоколем из темного. Его крыша из гофрированной жести тронута по углам ржавчиной. Дом-мечта рабочего класса шестидесятых. Дом, в каких теперь живут только пожилые пары. Дом, окруженный уютным садиком с тенистыми уголками, обсаженными растительностью со всего мира, ухоженный и обласканный, сразу видно, что хозяева посвящают уходу за ним весь свой день и всю свою энергию. Из чего можно заключить, что хозяева отдают себя этому саду без остатка и без передышки, в которую они могли бы сказать себе, что это буйство зарубежной флоры — еще не вся жизнь.