– Я сегодня поймал чифириста, запишите меня в СВП*(совет воспитания порядка – прим. автора), – продекламировал сверху Левша. – Привет чифиристам и гомосексуалистам.
Тыквенная голова, снизу вверх, внимательно взглянул на Левшу и хрипло, простужено произнес:
– В этом месте и на это время ваша прибаутка не актуальна. Я не гомосексуалист и здесь нахожусь случайно. А чай продают в ларьке и вас никто никуда не запишет. Спускайтесь и давайте перекусим, чем Бог послал.
Предложение не пришлось повторять дважды.
В морозный воскресный день, градусник зашкалил за минус тридцать. На расчищенном, окружённом снежными терриконами, плацу, в ожидании начальника войскового наряда, производившего утреннюю проверку, уныло топталась пятая бригада. Левша и Губернатор сиротливо стояли на краю последней пятерки.
Пересчет начался минут сорок назад и должен был вот-вот подойти к концу. Как и положено, "обиженных" считали в последнюю очередь, и им дольше всех приходилось топтаться на морозе. Зеки притопывали, били ногой об ногу, дышали на окоченевшие ладони, пытаясь хоть как-то согреться, и в душе проклинали медлительного НВН-а. Но настроение у всех было приподнятое. После проверки в лагерном клубе "крутили" их любимый фильм "В джазе только девушки". И в зале они будут чувствовать себя в центре внимания.
Со скрипом отворилась калитка локального сектора и к бригаде, поскрипывая начищенными хромовыми сапогами, быстрым шагом направился подтянутый, розовощекий лейтенант.
– Подравнять пятерки, – скомандовал горилоподобный, золотозубый зек-бригадир по прозвищу Кинг-Конг, и доложил проверяющему:
– В бригаде номер пятьдесят пять сорок шесть человек.
Лейтенант быстро пересчитал зеков и махнул рукой.
– Можете разойтись.
Кинг-Конг сразу же перехватил инициативу.
– Через десять минут строем идем в клуб. На уборку лагерных туалетов остается последняя пятерка.
Бугор, стащил меховую рукавицу, пальцем величаво указал на Левшу и сверкнул золотыми фиксами.
– Ты за старшо?го. Параши должны сиять и пахнуть. Я проверю лично. Когда, после обеда, придавит на клапан и пойду на дальняк*. "дальняк- туалет. "лагерн. жарг.".
По бригаде прокатился громкий смех. "Опущенные", все как один, с интересом посмотрели на новичка и стали весело, и с притворной завистью, обсуждать его назначение на такой завидный государственный пост.
Тыквоголовый Губернатор, уже мысленно представлявший себя на скамейке в теплом лагерном клубе, засопел от возмущения, покрутил головой в разные стороны, тем самым выражая несогласие, и простужено промычал:
– Я четвертое воскресенье остаюсь на хозработы. Это несправедливо. Я буду жаловаться начальнику отряда, – проворчал педофил, задыхаясь от возмущения, и почему-то прикрыл ладонью подбитый глаз.
Стоявший в первой пятерке пожилой, вислозадый кореш бригадира по кличке Лисий Хвост, моментально отреагировал на жалобу педофила.
– Все претензии принимаются после отбоя. Но не забывай, что если счастье лезет сзади, не отталкивай ногой.
– Лисий Хвост заливисто захохотал и, размахивая над головой грязным носовым платком, пустился в пляс.
Кинг-Конг огромной пятерней одобрительно хлопнул приятеля чуть пониже спины и пробасил:
– Делай, делай, петух престарелый. Попадешь ко мне ты в лапы духовкой своей белой.
Хвост пронзительно, как пьяная деревенская баба на масляной неделе, взвизгнул, сделал несколько балетных "па" и глубоко поклонился публике. "Обиженные" дружно зааплодировали. Внимание аудитории переключилось на танцора и все забыли о недовольном Губернаторе и, о стремительно пошедшем вверх по служебной лестнице, Левше.
– Ну, что вы куры, раскудахтались, – негромко напомнил о себе Левша. – Забыли свой насест?
– А этот наглый гусь откуда к нам залетел? – Возмущенно кивнул в сторону Левши бригадир.
– К тебе, Обезьян, идет счастье спереди, – недобро ухмыльнулся Левша, направляясь к бригадиру и одной рукoй поправляя промежность, а другой внутреннюю сторону бедра. – Прошу всех запомнить, когда я иду, все расступаются.
Левша сдернул с головы ушанку, растолкал поломавших пятерки, сгрудившихся зеков и вплотную приблизился к бригадиру. Привыкший к беспрекословному подчинению, Кинг-Конг от удивления открыл золотозубый рот и, почуяв неладное, попятился было назад, но Левша, захватив его двумя руками за ворот бушлата, несколько раз ударил коленом в пах, а когда противник согнулся от боли, резко дернул на себя и встретил ударом стриженой головы в переносицу. Обезьян, как-то боком и головой вперед, неуклюже раскинув в стороны руки, завалился на плац. Переносица у него провалилась, а белый снег вокруг головы окрасился красной рябью.
Читать дальше