Евгений Гуляковский - Сборник

Он сделал оставшиеся несколько шагов, чувствуя, как гулко бьется сердце, и лишь подойдя совсем вплотную, понял, что это не Перлис. Преодолевая внутреннее сопротивление, он перевернул труп незнакомого мужчины. Грудь залита кровью от ножевой раны, дыхания и пульса не было. В этот момент за спиной раздался шорох, и Логинов резко повернулся.

– Долго вы заставляете себя ждать… В такое время.

Несколько секунд он разглядывал ее молча, стараясь хотя бы не показать своих чувств.

– Что здесь произошло?

– Их было трое. Кажется, они поссорились из-за меня, ну, и один из них пырнул другого ножом. Наверное, я казалась им слишком легкой добычей.

– А остальные?

Перлис пожала плечами.

– Одному из них пришлось тащить приятеля на себе, не знаю, надолго ли его хватило… В той стороне началась стрельба.

– Нам нельзя терять времени. До старта остается меньше двадцати минут. У капитана приказ – не ждать, если мы опоздаем. Мне удалось раздобыть модицикл. Не знаю, выдержит ли он двоих… Но если снять багажник… В любом случае придется попробовать.

– А вы, оказывается, не теряли времени даром.

Только сейчас он обратил внимание, как она одета.

Спортивный костюм, плотная повязка на лице, большие темные очки… Он даже линз ей не выдал… ладно, с этим теперь успеется. Хорошо, что она хоть немного замаскировала свою внешность. В порту это может пригодиться.

Они бегом преодолели расстояние до укрытия с машиной. Вокруг по-прежнему никого не было.

– Здесь действует какая-то банда. Нортон-парк еще до захвата пользовался дурной славой.

– Что же вы мне раньше не сказали?

– Ну, я не думала, что это имеет какое-то значение. – Она вновь пожала плечами. – Во всяком случае, пока не началась атака.

Он уже отвинчивал гайки багажника. Кабина казалась слишком маленькой для двоих. Кроме того, он опасался, что у двигателя не хватит мощности. Хорошо хоть, у Перлис не оказалось багажа… Только сейчас его это удивило.

– Вы ведь успели переодеться после тревоги. А вещи?

– В подобных ситуациях я обхожусь без багажа. Вещи найдутся где-нибудь по дороге.

– Вы правы… – Он лишний раз удивился ее неженской логике. – Самое необходимое есть на корабле. Только бы туда добраться…

Вышвырнув соединительную стенку, сиденье и колпак, он превратил машину в узкую металлическую раму.

– Хорошо. Теперь попробуем на ней разместиться…

– Может быть, лучше мне сесть впереди? Сзади места побольше.

– А управление?

– Справлюсь.

– Нет, это слишком рискованно. В любой момент нас могут обстрелять, и тогда потребуется выжать из этой машины даже то, на что она не способна.

– У меня есть растер.

– Это кстати. Все время держите дорогу впереди нас под прицелом. И сразу же открывайте огонь, если заметите что-нибудь подозрительное. От вашего парализатора серьезно никто не пострадает.

Модицикл заревел и затрясся, но в конце концов покатился по дорожке, постепенно увеличивая скорость, потом вдруг подпрыгнул метра на два и с воем понесся вперед над самой землей. Они мчались сквозь клубы дыма и пыли, постепенно, буквально по сантиметрам, набирая высоту.

Внизу горел город. Он разгорался медленно, с трудом. В его конструкциях давно уже не было дерева. Зато там было много пластика и камня. Камень не горел, а пластик разгорался медленно, но зато, разгоревшись, он наполнил город клубами удушливого черного дыма. Логинов знал, как трудно тушить такие пожары, как долго хранят они под своим пеплом частицы огня, готовые вспыхнуть вновь.

Лишь сейчас, убедившись, что машина повинуется ему, Логинов смог перевести дух и только тогда осознал, что вместо спинки сиденья, стиснутая узким ободом металлической рамы, к нему плотно прижалась Перлис… Он вдруг ощутил ее тело, упругую плотную грудь, круглые колени; удушливая волна жара ударила в голову, но даже и сейчас, не оборачиваясь, а лишь ощущая это молодое, сильное женское тело, он видел ее такой, какой увидел в первый раз, – без черного платка в пол-лица, с гривой свободно несущихся по ветру медных волос.

И знал, что сделает все от него зависящее, чтобы она смогла вновь сбросить с себя этот платок, вновь заговорить с ним насмешливо и надменно.

Он думал о том дне, когда война кончится, но она, увы, пока еще только начиналась, и никто не мог предсказать, сколько дней, недель, месяцев отделяло их от ее конца. Они были в самом начале долгого, трудного и неведомого пути, и Логинов поблагодарил провидение за то, что в этот раз он уходил в поход не один.