Андрей Цаплиенко - Экватор. Черный цвет & Белый цвет

Я бросился к постели, схватил мужскую особь за ворот рубахи и рванул его на себя. Ткань в моей руке треснула, но рубаха выдержала. «Дорогая, падла,» — выругался я про себя мимоходом и притянул к себе черного мужика еще сильнее. Он оказался достаточно тяжелым и неповоротливым. Парень завертелся у меня в руке, но все же не смог выскользнуть из белой рубашки. Ниже рубахи его главный атрибут пребывал в рабочем состоянии и пружинисто болтался из стороны в сторону. С него вяло свисал резиновый чехол. Выше рубахи испуганно скривились полные губы в обрамлении плотной черной щетины. Молодой мужчина, запутавшийся в собственной белой рубахе, был слишком похож на своего отца. Не узнать его было невозможно. Чакки Тайлер. Сын президента Либерии собственной персоной.

Я рявкнул и потянул Тайлера-младшего к двери спальни. Тот продолжал бессмысленное сопротивление. Я давно заметил, что либерийские мужчины, несмотря на потрясающе красивое сложение, не отличаются особой физической силой. Широкие плечи и рельефная мускулатура здесь не редкость. То, чего европейцы добиваются, годами истязая себя в спортзалах, здесь в порядке вещей и не является исключением из правил. Но форма обманчива. Упругие либерийские мускулы, как правило, не выдерживают конкуренции с пропитанным табаком и алкоголем бледнолицым телом. Я с легкостью нес хорошо сложенного сына президента, и силы мои утраивала ярость и ревность.

Мы вылетели из спальни. Краем глаза я успел заметить Маргарет. Она оставалась лежать на кровати, ничуть не изменив позы, даже не накрыв свою наготу, ее ноги оставались согнутыми в коленях. Мики лишь чуть расслабилась, коснувшись ступнями розовых смятых простыней. Она молчала. Ни оха, ни вздоха, ни тени испуга или удивления. А я уже летел вниз, по внешней лестнице, и ноги Тайлера-мл. цеплялись за ступеньки. Если бы я его отпустил, то он мешком скатился бы вниз. Но я его крепко держал за шиворот, еще, впрочем, не зная, что собираюсь с ним сделать. Спустившись на лужайку перед домом Маргарет, я несколько раз метнулся из стороны в сторону и наконец решительно двинулся к воротам. «Нет, нет!!!» — визжал тридцатилетний мужчина, пытаясь достать мое лицо кулаком. Я упреждал его движение, периодически отводя руку в сторону всякий раз, когда он опасно приближался к моей челюсти. Удивительно было, что его мужское достоинство во время этой сцены оставалось готовым к бою и покачивалось в такт нашим перемещениям. Я подскочил к воротам и нажал кнопку. Замок щелкнул, и калитка отворилась. За калиткой открылся холмистый рельеф престижного района, весь в клумбах и газонах перед симпатичными особняками. Я что было силы толкнул Чакки вперед. Он вылетел из калитки, замелькав желтыми пятками и покрытыми курчавыми волосами ягодицами. Достаточно далеко от ворот отлетел. Калитка захлопнулась.

Я повернулся к дому лицом. На верхних ступеньках лестницы стояла Маргарет. Мики была в халате. Она держала в руках ворох тряпок. «Штаны, отдай штаны,» — услышал я с той стороны забора крики и всхлипывание. Тут я рассмотрел, что тряпки в руках Маргарет были деталями мужского костюма. Того самого, который лежал до этого на стуле в розовой спальне. Она швырнула мне его сверху вниз. Пиджак упал камнем. В кармане был какой-то тяжелый предмет. То ли портсигар, то ли пистолет. Штаны вспорхнули черной птицей и приземлились прямо возле меня. Потом, один за другим, прилетели темные лакированные туфли. Я сгреб все это в охапку и перебросил через забор. «Ты, сволочь, еще будешь есть собственное говно,» — донеслось до меня с той стороны. Судя по шороху, владелец костюма одевался. Я поднимался по лестнице. Меня не интересовал Тайлер. Меня интересовала женщина на верхних ступеньках. Она спокойно поглядела мне в глаза, развернулась и зашла в гостиную. Заходя вслед, я услышал хлопок двери автомобиля. «Это же мой!» — спохватился было я. Но Тайлер уже завел двигатель. Мой «джип» рванул с места. Без меня.

— Ты хочешь меня ударить, Андрей? — спросила Маргарет, назвав меня русским именем. Она, стоя ко мне спиной, наливала кофе. Шелковый китайский халат прохладно охватывал ее округлости. Она отхлебнула кофе из чашки и повернулась. Я встретил ее спокойный взгляд, без тени испуга и смущения. Возможно, сначала, пока я управлялся с Тайлером, мне и хотелось порвать ее на части. Но чувство первичной мести я уже утолил. А любовь к этой странной женщине никуда не исчезла.

— Зачем? — только и смог я выговорить, глядя на то, как она пьет кофе. — Зачем?