Василий Аксенов - Вольтерьянцы и вольтерьянки

…Лучше изберите господина Алибея Египетского: он справедлив, человеколюбив, вежлив, сверх сего любитель терпимости иноверия; правда любит он иногда и грабить, но иные пороки можно и прощать ближнему своему.

От Вольтера. 1772.

…Я по сие время еще не знаю, была ли распространившаяся в Москве болезнь настоящая моровая язва……Другое моровое поветрие составляют Польские Конфедераты; но я надеюсь, что Ваше Императорское Величество истребите их заразительную болезнь…

…Энциклопедию должно бы печатать в Париже, но Инквизиция наша на то не дала позволения…

…Позвольте, Ваше Величество, сказать, что Вы непостижимы. Только что Балтийское море поглотило на шестьдесят тысяч ефимков картин, купленных Вами в Голландии, а Вы уже приказываете привесть картин из Франции на четыреста пятьдесят тысяч ливров; да сверх того Вы выписываете еще из Италии великое множество разных редкостей. По чести не знаю я, откуда Вы берете столько денег? Разве Вам досталась вся казна Мустафы в добычу, так что и в Ведомостях о том не написано?

…Я повергаюсь к ногам Вашим и прошу дозволить мне расцеловать их со всевозможною униженностию; також и руки Ваши, которые по общему мнению суть наипрекраснейшие в свете. Пора бы и Мустафе приехать для облобызания оных с таковым же унижением, с каковым я то делаю.

Больной старик Фернейский.

От Императрицы. 1772.

…Многие офицеры наши, коих вы, по снисхождению своему, принимали у себя в Фернее, возвратившись в отечество, кажутся быть вами и вашим приемом очарованными. Поистине, Государь мой! Вы оказываете Мне чувствительнейшие знаки вашей дружбы; вы распространяете оную даже и к нашим молодым людям, которые жадничают вас видеть и ваши разговоры слышать; но Я опасаюсь, чтоб они не употребляли во зло ваше к ним снисхождение. Может статься, вы скажете, что сама Я не знаю, чего желаю и о чем говорю, в рассуждении того, что граф Федор Орлов был в Женеве, но не был у вас в Фернее; однако Я довольно журила его за то… а естьли сказать вам откровенно, то его удержала от того лишь пустая стыдливость. Ему кажется, что он не может с довольною свободностию на Французском языке изъясниться. На сие Я ему ответствовала, что кто был во время Чесменского сражения в числе главнейших предводителей, тот может извинен быть в несовершенном знании Французской Грамматики, и что приемлемое г-ном Вольтером участие во всем, касающемся до России, и дружба его, мне оказываемая, заставляют меня думать, что (хотя кровопролитие ему и не приятно) он, может быть, без сожаления выслушал бы начальствующего, сколько любезного, столько и храброго офицера, изустное и подробное повествование о завоевании морей… «Суперлятив может оказаться на совести переводчика, поскольку Морея — это имя Пелопоннеса. Гадайте сами — В. А.» и что г-н Вольтер, конечно, извинил бы его, когда бы он не по правилам стал бы перед ним изъясняться на чужестранном языке, который ныне и многие природные французы начинают забывать, естьли станем судить по множеству глупых и худо написанных книг, кои ежедневно из печати выходят…

От Вольтера. 1772.

…Я опасаюсь, чтобы Вам не наскучили письма старого сочинителя, что кричит находящимся в Женевском озере форелям: воспоем Екатерину Вторую!

…Я полагал, что Ваше Величество не заставили безумных наших французов сделать в Сибирь путешествие за то, что они загуляли в Польше, где им вовсе нечего было делать… Я имею великое почтение к Ченстоковской Богородице; однако же при избрании путешествия для поклонения предпочел бы ей Богиню Петербургскую.

…Правда ли, что в Сибири водятся особливого рода цапли, у которых крылья и хвост огненного цвету? В наших книгах упоминается, что сия птица у Вас кречетом, а у турок шунгаром называется.

От Императрицы. 1772.

…Скажу вам, что Я вновь вступаю с Мустафою в пушечные переговоры…

…Государь мой! я не спорю с вами о том, что носороги и слоны не могли перейти в Сибирь… Я послала вам повествование нашего ученого, единственно как любопытное сочинение; признаюсь однакож, что я желала бы, чтоб экватор мог переменять свое положение: одно предположение, что Сибирь может чрез 20.000 лет покрыться померанцевыми и лимонными деревьями, приводит Меня в восхищение…

…Я получила прекрасное и пространное письмо от Г-на Даламберта, в котором он именем Философов и Философии просил об отпуске военнопленных французов, взятых в разных местах Польши. На приложенной при сем записке содержится Мой ответ. Сожалею Я, что клевета ввела Философов в заблуждение.