Ёсио Мори - Сокровенное желание

Когда она поднялась на второй этаж, навстречу ей вышла полная дама лет пятидесяти. Она производила впечатление доброй мамаши, но в уголках глаз, окруженных первыми морщинками, таился чувственный блеск. Это была хозяйка заведения. После объяснения Сатико она приветливо кивнула ей и тут же коротко рассказала обо всем: работа с семи вечера до двух ночи, жалованье — пятьдесят тысяч иен в месяц. Этих денег кое-как на жизнь хватит. Время, конечно, позднее, но ничего не поделаешь. Одно беспокоило Сатико — сам характер работы. Ведь ей придется иметь дело с обнаженными мужчинами. Не покатится ли она по дурной дорожке?

— Значит, только… помыть тело и сделать массаж. А клиент ничего со мной не сделает? — выразила свои опасения Сатико.

— Конечно, нет. Гость ничего плохого тебе не сделает, — беспечно ответила хозяйка. Затем, понизив голос, словно по секрету, сказала:

— Будешь делать только это. Но ведь знаешь мужчин… некоторые недовольны, если делаешь только положенное… Ну, для таких есть «специальное» обслуживание. Особый массаж, в том месте. Понятно? Но за это платят отдельно, из них половина — мне. Вот и все. Ну как? Очень прибыльная работа.

Хозяйка, растянув в приторной улыбке рот, заглянула в лицо Сатико. Сатико невольно вспомнила Джони, хотя давно бы ей следовало его забыть. У нее было чувство, что она постепенно катится вниз. «Правильно ли я поступаю? Может, лучше устроиться хостесс? Но развлекать пьяных мужчин, выколачивать из них деньги — это противно. А, не все ли равно, где работать?» Сатико уже устала от размышлений. «Думай не думай, а теперь другого выхода нет». И она решилась.

— Ну как? Хотите работать? Все будет хорошо. Тревожиться не о чем, — весело заключила хозяйка, наблюдая за стоявшей в раздумье Сатико, и расплылась в улыбке. — Да, еще одно. У нас много клиентов-американцев. Вы можете говорить по-английски?

— Да, по-английски свобо… немного умею.

Сатико хотела было сказать «свободно», но передумала. К чему рассказывать первой встречной историю о своей работе, своей жизни?

— Ну и прекрасно. Когда сможете прийти? Мне бы хотелось, чтобы вы приступили прямо с сегодняшнего вечера.

— Я начну завтра. С семи часов.

Сегодняшний вечер Сатико хотела провести дома с малышом, матерью и бабушкой.

Хозяйка заведения не спросила даже ее имени. Вместо этого она сообщила ей номер комнаты, где ей отныне предстоит работать. Теперь ее будут звать не по имени, а по этому номеру. Нет особой нужды знать имя, адрес и прошлое женщин, работающих здесь. Сатико согласилась, что и для нее так будет удобнее. Она стала Номером двенадцать.

За всю неделю, что она проработала здесь, никогда не было столько клиентов, как в тот роковой вечер. Они шли один за другим — пять человек, потом наконец выдалась небольшая передышка. Хотя Сатико уже немного привыкла к работе, но, обслужив одного за другим пятерых солдат, она ощущала страшную физическую и душевную усталость. У нее не было сил даже спуститься на второй этаж, в гостиную, и она так и осталась на третьем. Опершись о подоконник, она смотрела на улицу. Шторы были тяжелые, темно-синие, и через щель между ними виднелись яркие огни Центрального проспекта. Стояла глубокая ночь, но на улицах, где ослепительно сверкала реклама, все еще бродили американские солдаты; сегодня их было больше, чем обычно.

Сатико рассеянно смотрела туда, где свет уличных фонарей сливался с неоновыми всполохами, и двигавшиеся в странно белесом, словно неземном, свете фигуры казались ей космическими пришельцами.

Сатико вдруг почувствовала себя страшно одинокой, точно во всей огромной вселенной осталась одна она. Ей до боли захотелось быть любимой. Глядя в одну точку, она бессознательно попыталась вызвать в памяти образ Джони. Ей вдруг показалось, что вот сейчас он подойдет сзади и обнимет ее…

— О чем задумалась? — раздался сзади громкий голос. Сатико оглянулась: сзади стояла ее товарка, Номер девять, подошедшая незаметно. Ее лицо, со слегка обвисшими щеками и уже начавшее покрываться морщинами, было густо напудрено и накрашено. Это было лицо женщины, познавшей сладость и горечь жизни. — Никак не привыкнешь?

— Да нет. Просто устала. Не могла понять, отчего так много сегодня клиентов, а оказывается, сегодня день жалованья, — ответила Сатико, поспешно закрывая створки своей души. Девятая пришла работать в банях на три месяца раньше Сатико. Узнав, что Сатико — новичок, она помогла ей, научила ее приемам массажа, обхождению с клиентами.