Пауло Коэльо - Победитель остается один

Пиар-менеджер предлагает сфотографировать, как он целуется с какой-нибудь знаменитой актрисой – снимок может украсить обложку скандального журнальчика. Уже выбрали партнершу, которой тоже остро необходима публичность, и договорились с ней: теперь осталось только найти подходящий момент во время сегодняшнего гала-ужина. Все должно выглядеть как нечто спонтанное, и оба должны быть уверены, что рядом найдется фотограф, но при этом они ни в коем случае не должны замечать направленный на них объектив. Потом, когда снимки опубликуют, он и она сначала будут все отрицать, потом объявят это вторжением в частную жизнь, потом их адвокаты подадут на издание в суд, а уж пиарщики постараются, чтобы эта тема как можно дольше фигурировала в СМИ.

И если вдуматься, он, несмотря на долгие годы работы и громкую славу, не очень-то отличается от девушки, сидящей сейчас напротив.

«Тебе придется оставить все и всех и меня одного считать своей мерой вещей».

Джибсон нарушает тишину, на добрых полминуты установившуюся здесь, в этой идеальной декорации – палуба яхты, солнце, кубики льда в высоких стаканах, крики чаек, легкий, дарующий прохладу ветерок.

– Ну, вы, наверное, прежде всего хотели бы узнать, на какую роль мы вас берем. Тем более что название фильма может до премьеры сто раз поменяться. Ответ прост: на роль его партнерши, – и он указывает на Звезду. – Иными словами, на главную женскую. А следующий вопрос должен быть таков: «Почему я, а не какая-нибудь знаменитость?» Верно?

– Да.

– Могу объяснить. Дело – в цене. У картины, которую я буду ставить – продюсером впервые выступит Хамид Хусейн, – ограниченный бюджет. Половина уйдет не на производство, а на рекламную кампанию. И потому нам нужны: звезда, на которую пойдет публика, и никому пока не известная, а значит, дешевая актриса. Такая практика не вчера началась и не завтра кончится: с тех пор как киноиндустрия стала повелевать миром, студии стараются, чтобы не угасла идея того, что слава и деньги друг без друга не ходят. Я помню, как еще в детстве, увидев огромные имения в окрестностях Голливуда, думал, что актеры получают чудовищные барыши.

Это не так. Тех, кто может сказать, что получает огромные деньги, наберется всего человек десять-двадцать. Прочие живут, творя химеры и мнимости: дом для них арендует студия, туалеты, драгоценности, автомобили получены напрокат и создают лишь видимость роскошной жизни. Студии оплачивают весь гламур, актеры же получают скромное жалованье. К нашему собеседнику, – он кивает в сторону Звезды, – это не относится, а вот к вам – в полной мере.

Звезда не знает, насколько искренни эти слова Джибсона, в самом ли деле тот считает, что сидит рядом с одним из величайших актеров современности, или отпустил такую замысловатую шпильку. Впрочем, все это не имеет ни малейшего значения – лишь бы контракт был подписан, продюсер в последнюю минуту не передумал, сценаристы к сроку сдали текст, бюджет не был превышен, а превосходно задуманная пиар-кампания началась вовремя. Ему сотни раз приходилось видеть, как гибнут, не начавшись, многообещающие проекты. Что ж, это – в порядке вещей, такова жизнь. Но после того как совсем недавняя его работа оказалась почти незамеченной публикой, он отчаянно нуждается в громовом успехе. А у Джибсона есть все возможности этот успех обеспечить.

– Я согласна, – говорит девушка.

– Мы уже обо всем договорились с вашим агентом. С нами вы подпишете эксклюзивный контракт. На съемках первой картины будете получать пять тысяч в месяц в течение года – и возьмете на себя обязательство появляться там и говорить то, где и что определят наши пиар-менеджеры. И уж во всяком случае – не высказывать собственных мыслей. Это понятно?

Габриэла кивает. Что ей остается? Ответить, что пять тысяч – зарплата секретарши в Европе? Какой смысл? Надо либо соглашаться, либо отказываться, и она хочет показать, что без малейших колебаний принимает правила игры.

– И хотя, – продолжает Джибсон, – вы будете жить как миллионерша и вести себя как суперзвезда, прошу помнить – на самом деле это не так. Если все пойдет гладко, на съемках следующего фильма будете получать десять тысяч. В свое время мы вернемся к этому разговору, тем более что у вас в голове гвоздем засядет одна мысль: «Когда-нибудь я отомщу за все это». Ваш агент, разумеется, в курсе наших предложений и знала, чего следует ждать. А вы, похоже, – нет.

– Это совершенно неважно. И мстить я никому не собираюсь.