Пауло Коэльо - Победитель остается один

Задача не в том, чтобы обсудить новое преступление, а в том, чтобы сделать совместное заявление для прессы, которая толпится сейчас перед дверьми больницы, где только что скончался знаменитый на весь мир актер. Не менее прославленный режиссер находится в реанимации. Можно не сомневаться, что новостные агентства поставили перед своими журналистами вопрос ребром: не добудете какие-нибудь конкретные сведения – подыскивайте себе новое место службы.

– Судебная медицина – одна из древнейших профессий. Благодаря ей удалось изучить, какие следы оставляют те или иные яды, и разработать антидоты ко многим из них. Несмотря на это, и августейшие особы, и аристократы всегда стремились держать при своем дворе «отведывателя кушаний», чтобы избежать непредусмотренных врачами неожиданностей.

Этого эрудита Савуа уже встречал днем. Сейчас он дает комиссару возможность вмешаться и оборвать исторический экскурс.

– Доктор, хватит щеголять познаниями! По городу разгуливает убийца.

– Как судебный эксперт я не вправе утверждать что-либо относительно обстоятельств убийства. Мое дело – не версии выдвигать, а постараться определить причину смерти и примерное время ее наступления, орудие, которым она была причинена, личность жертвы.

– Есть ли, по-вашему, какая-либо взаимосвязь между гибелью Джавица Уайлда и этого актера? Есть ли тут что-то общее?

– Есть. Оба работали в кино.

И сам хохочет над своей остротой. У остальных не дрогнул ни один мускул: вероятно, пребывание в этой комнате напрочь отбивает чувство юмора.

– Общее – лишь в том, что в обоих случаях были применены токсические вещества, поражающие организм почти молниеносно. Второе убийство необычно тем, как именно был запакован цианид: конверт, в котором он содержался, был снабжен тонкой пластиковой мембраной, запечатанной вакуумным способом. При вскрытии конверта герметичность нарушается.

– Это могло быть изготовлено здесь? – с сильным иностранным акцентом осведомляется четвертый участник совещания.

– Да запросто! Впрочем, дело довольно сложное, манипуляции требуют большой осторожности, и тот, кто их совершает, должен знать, что изготовляет орудие убийства.

– Иными словами, это не самоделка?

– Едва ли. Можно со всей уверенностью утверждать, что конверт был заказан специалистам. Цианид – не кураре, которым можно просто смочить острие или наконечник… Тут нужен квалифицированный подход.

Савуа думает о Марселе, Корсике, Сицилии, о странах Восточной Европы и Ближнего Востока. Извинившись, выходит из комнаты, звонит в Европол. Объясняет серьезность ситуации и просит дать сведения обо всех лабораториях, где может производиться такое химическое оружие.

Его соединяют с каким-то сотрудником, который сообщает, что буквально пять минут назад получил запрос об этом же из ЦРУ. Что происходит?

– Ничего. Пожалуйста, ответьте мне, как только получите информацию. И если можно, не позднее, чем через десять минут.

– Это совершенно невозможно, – отвечают ему. – Ответ дадим, когда он у нас будет. Не раньше и не позже. Мы должны будем направить…

Савуа, не дослушав, дает отбой и возвращается в комнату.

Бумага, бумага…

Кажется, что все, имеющие отношение к общественной безопасности, одержимы этой навязчивой идеей. Никто не решится и шагу ступить, не убедившись предварительно, что его начальники этот шаг одобрят. Люди, так много обещавшие, люди, перед которыми открывалось блестящее будущее, люди, начинавшие работать с энтузиазмом и творческим огнем, сейчас боязливо притаились по углам, хоть и понимают, что им брошен очень серьезный вызов и действовать надо стремительно, однако субординация прежде всего: пресса всегда готова обвинить полицию в том, что она действует чересчур крутыми методами, тогда как налогоплательщики постоянно ноют, что полиция вообще бездействует – а потому лучше свалить ответственность на вышестоящих.

Но Савуа сделал звонок лишь для отвода глаз – он и так знает, кто преступник. И возьмет его сам, один, чтобы никто больше не посмел претендовать на лавры сыщика, распутавшего самое громкое дело в истории Канн. И он должен сохранять наружное спокойствие, хотя больше всего на свете ему хочется, чтобы это бдение поскорее завершилось.

…Когда он вновь входит в комнату, комиссар сообщает, что сию минуту из Монте-Карло звонил Стенли Моррис, отставной сотрудник Скотланд-Ярда. Посоветовал особенно не усердствовать, потому что преступник едва ли применит прежнее оружие еще раз.