Иван Дроздов - Шальные миллионы

На казачьей земле живите по казачьим традициям, вместе с атаманом и казачьим кругом. Стройте в станицах церкви и школы, развивайте промыслы, рабочие артели и прочее.

Казаки всегда стояли на страже России, являлись ее щитом, за которым мирно трудился пахарь. Но они были и землепроходцами вроде Ермака, Дежнева, Хабарова и других. Открывали земли, прокладывали пути для шедших им вослед и потомства ради.

Мощный дух кроется в идее казачества!»

— Ты слышишь, Анюта? Ольга Николаевна, наша соотечественница, словно прослышала о наших сборах в разведку, напутствует нас. А теперь подробно изложу тебе план наших действий.

Операцию начали не вдвоем, как уговорились, а втроем, — взяли с собой Олега, приехавшего ночью из аэропорта. Костя поставил перед ним задачу:

— Будь моей тенью, молчи как рыба, мы с тобой — охранники важной особы.

Кивнул на Анну, которую подняла домашняя суматоха, вызванная ночным вторжением Олега.

В город ехали на двух машинах: Анна на своем «форде», Костя с Олегом — сзади на «вольво».

Костя уже знал, что книга на Волге идет все лучше и лучше, теперь ее продают и в Нижнем Новгороде, и в Самаре. Реализовано почти сто тысяч экземпляров. Издатели из многих вариантов обложек выбрали броский интригующий рисунок. Повесть с ним пошла вдвое быстрее. Олег привез десяток таких книг. И Костя решил этот же рисунок предложить своему издателю.

— Куда ты поместил Анютины деньги?

— Открыл счета в банках. Там теперь большая сумма.

Костя сегодня нарядился в «форму номер два»: приклеил рыжую квадратную бороду, надел большие затемненные очки. Но с особым тщанием наряжал он Анну. По принципу — просто, дорого, красиво. Особенно хорош у нее был кроваво-бордовый плащ с белым атласным подбоем. Его они покупали за доллары в недавно открытом французском магазине. На пальцы ей надел два перстня с крупными бриллиантами и на грудь — невообразимо дорогой и красивый кулон. «Так надо, — говорил Костя. — И не перечь».

А еще он дал ей серьги: крупные сапфиры окружены бриллиантами. И такой же перстень. И все в великолепном футляре.

Это была приманка для важной особы.

И вот они в ювелирном магазине. У прилавка уже стояла интересующая их женщина. Костя показал на нее взглядом, кивнул Анюте: «Действуй». И Анна подошла к прилавку, встала рядом с незнакомкой, — та рассматривала перстень. Женщина Анютиных лет была изящна и стройна, имела на редкость длинную шею и красивую головку с аккуратно забранными на затылке темными волосами.

— Вам нравится перстень? — спросила Анюта.

— Да, но камень… Я хотела бы изумруд или сапфир.

— Дайте посмотреть.

И пока Анна не спеша разглядывала перстень, незнакомка краем глаза окинула Анюту, оценила стиль и дороговизну одежды, как завороженная смотрела на Анютины перстни.

— Нет-нет, — сказала Анна, возвращая перстенек, — этот мне не нравится. Простенькая работа, и дешев. У меня есть гарнитур…

Достала из сумки серьги и перстень, подала незнакомке. Та, видимо, понимала в украшениях, благоговейно трогала пальчиками серьги, вынимала их из футляра, разглядывала в свете настольной лампы. Продавщица тоже заинтересовалась, машинально тянула руки то к серьгам, то к перстню, подошли две другие, но Анна неохотно позволяла вынимать изделия из футляра.

— Будете сдавать? — спросила продавщица, — она, видимо, была старшей. — Пройдемте сюда, здесь оценщик.

— Нет, туда я не пойду. Вы лучше скажите примерную цену.

— Ой, не знаю. А сколько вы просите?

— Я платила за них сто тысяч долларов.

— Сто тысяч!.. Таких цен у нас нет, — капризно оттопырив губки, сказала старшая. Но Анна пропустила ее реплику мимо ушей. Беседовала с незнакомкой. Та продолжала разглядывать украшения, примеривала, смотрелась в зеркало. Тем временем продавщица привела мужчину, — молодого, заросшего, как обезьяна.

— Дайте посмотреть! — проговорил он властным тоном.

— Я не буду сдавать.

— Но в таком случае нечего тут их показывать.

— В чем дело? Мы разве не можем поговорить между собой?

Возмутилась и незнакомка.

— Хороши у вас правила торговли: ни с того ни с сего нападать на посетителей.

— Я не нападаю, но если вы пришли покупать, — пожалуйста, мы к вашим услугам. Но как я понял, гражданка…

Произнося эту тираду, он смотрел на серьги и перстень, и постепенно тон его понижался, и слово «гражданка» он произнес почти извиняющимся голосом. И уже совсем мирно проговорил:

— Покажите, что у вас?