Иван Дроздов - Шальные миллионы

— А кроме того, — поклонился Стефан в сторону Кости, — мы с Костей большие друзья, — так что считайте меня своим человеком, почти членом семьи.

— Хорошо. Теперь о деле. Мне нужна охрана. Новая, надежная. Абсолютно надежная, если таковая существует в природе.

— Надежность зависит от оплаты. Если хорошо платят, ее труднее перекупить. И, конечно, от количества людей.

— Сколько людей охраняют моего суженого, Бориса Иванова?

— Не знаю. Они это держат в секрете.

— Кто они? Что за люди его охраняют?

— Я и этого не знаю, но, думаю, его охрана, как и охрана Малыша, состоит из двух команд — русской и английской. Они не все сюда прилетели, не могу судить о количестве. Но, полагаю, они стоят ему не один миллион.

— А сколько нужно платить вашим людям?

— Мне нужна команда человек в тридцать. Полагаю, что по тридцать тысяч в год будет достаточно.

— Ну, положим, команда в тридцать человек вроде бы и ни к чему. Но воля ваша… Да если еще вам назначить жалование в сто тысяч… Охрана мне обойдется в миллион. Деньги от меня будете получать вы. Нанимать команду, оплачивать, поощрять — это ваши заботы.

Стефан поклонился.

— Ваша щедрость сродни королевской.

— Охрана нужна немедленно, сейчас же. И без моего позволения в дом никого не пускать.

— Поставлю временный караул, — два полицейских уже стоят у входа, — а команду постоянную сколочу через два дня.

Он позвонил в городскую управу, приказал срочно выделить наряд из восьми полицейских и трех офицеров. На сборы и на дорогу отвел два часа.

Нина выписала чек на триста тысяч долларов.

— Это аванс. Остальное получите при условии, если со мной, моими друзьями и виллой ничего не случится.

— Хорошо, вы дадите мне список лиц, подлежащих охране.

— Их всего четыре: троих вы видите, а четвертая — Анна Воронина, их сестра.

— Все понял. И смею вас заверить: румыны в подобных делах не уступят Скотланд-Ярду. Мы умеем ценить дружбу и тех, кто нам доверяет.

Удаляясь, Стефан многозначительно посмотрел на Костю, — дескать, вон ты как высоко летаешь.

Для полиции «Шалаш» был особо важным объектом: всякое происшествие тут немедленно аукнулось бы и в правительстве.

Вошел Данилыч и пригласил всех на обед. Нина, вставая, сказала:

— Завтракать, обедать и ужинать будем внизу, в столовой.

Ни Костя, ни Сергей никогда не были в столовой, — тут обыкновенно собирались только по желанию Силая, — и теперь, войдя в нее, были поражены ее необычным, торжественно-величавым видом. В огромном помещении, где разместилась бы большая трехкомнатная квартира, царил полумрак, и только зеркально-черный стол и расставленный на нем веймарский сервиз — кобальтовый с золотом — освещались двумя бронзовыми люстрами с хрустальными подвесками. Перед каждым прибором стояло черное, обитое бордовой кожей кресло с высокой спинкой. Во главе стола кресло было заметно выше других, оно оставалось свободным, а Нина опустилась в кресло напротив. Справа от нее с салфеткой в руке стоял Данилыч, слева сел на задние лапы и величаво задрал голову пес Барон. Нина показала кресло по левую руку Косте, справа от себя посадила Сергея. Глаза ее торжественно блестели, в углах губ блуждала детская шаловливая улыбка.

Как-то незаметно вошел в столовую и словно бы подкрался к столу заспанный, помятый и нечисто выбритый Борис Иванов. Косо оглядев всех, буркнул: «Здравствуйте!» И не понимая значения пустого кресла отца, плюхнулся в него.

Борис видел Костю раза два в Питере, знал, что он брат Анны, — посмотрел на него не так зло, как на Сергея.

— Разрешите вас познакомить: это мой муж Борис Силаевич Иванов, а это братья Воронины — Константин и Сергей.

Борис, заслышав слово «братья», повеселел, кивнул обоим и взял в руку вилку. Поднял взгляд на Данилыча, буркнул:

— Ну, что там?

Данилыч, чуть склонил голову, ответил суховато:

— Сейчас подадут.

Как раз в этот момент в раскрытое окно ворвался железный клекот вертолета, на поляне, прямо перед окном, приземлилась тупорылая птица, и из чрева ее, точно горох, посыпались люди. Их было семь человек. И все они тесной гурьбой устремились к главному входу, но тут им путь преградили полицейские.

— Извините, мы сейчас доложим.

Телефонную трубку взял Данилыч, отвечал не спеша и держал позу премьер-министра.

— Хорошо, я доложу госпоже. Подошел к Нине и стал говорить на ухо.

— Какого черта! — вскинулся Иванов. — Кто тут хозяин? Пусть все проходят.