Арно Зурмински - Отечество без отцов

В восемь часов утра, когда я как раз собираюсь завтракать, пронзительно трезвонит телефон. Это Ральф, которому не терпится сообщить (я чувствую радость в его голосе), что он вновь едет за границу. На этот раз в Македонию, это чуть дальше Приштины.

— Абсолютно мирный уголок, — говорит мой мальчик.

Я рада, что его посылают не в Вавилон, в конголезские джунгли или в Кабул. Лишь только в мирную Македонию.

После этого в голове у меня все перепутывается. Заключительные мелодии портового концерта сливаются с громовыми раскатами Харькова и торжественным хоралом «Я молюсь за власть любви», который исполнялся в честь немецких солдат, погибших в Кабуле.

— Харьковское сражение в котле открыло путь к Сталинграду, — утверждает Вегенер. Перед ними находился тихий Дон; бескрайние степи поглощали огромную армию, которая становилась все меньше и растворялась в их просторах. Должен ли был вермахт пройти-таки Россию, чтобы разгромить Англию в Персии и Индии? Об этом мой отец ничего не ведал, когда солнечным утром под Харьковом закончилась весна. В свой дневник он записал:

Мертвые, ничего кроме мертвых. Омерзительно до тошноты. Удивляюсь тому, как легко, оказывается, можно уничтожить такое множество людей. Годевинд говорит, что с каждым днем, проведенным на войне, убивать становится все легче…

Умирать тоже.

Своей матери он написал в тот же день:

В Россию также пришла весна. Приятная теплота. Кругом все зеленеет и цветет.

В кровавой России

Дорогая Ильза!

В последнее время у нас тут кое-что произошло, как ты, возможно, уже узнала из сводки вермахта. Двое суток мы были отрезаны и пережидали в лесу, как банда разбойников, пока нас не вызволила оттуда немецкая танковая часть. Крышку котла удалось захлопнуть. Но вся эта история еще долго продолжалась, потому что окруженные русские атаковали теперь уже в восточном направлении, чтобы вырваться из котла. Мы пережили немало ужасных часов. С громкими криками устремлялись они толпой на наши позиции, и только пулеметы могли заставить их замолчать. Кто не был убит, откатывался назад, но через полчаса они возвращались, накачанные водкой. И так продолжалось до темноты.

Русские ведут войну антигуманными методами. Они не обращают внимания на человеческую жизнь, да и к животным они равнодушны. Недавно они использовали собак в качестве живых мин. Это овчарки или доберманы, которые с противотанковыми минами на спине посылаются к немецким позициям. Их так выдрессировали, что они ложатся под орудия и танки. Когда штырь с детонатором наталкивается на преграду, то раздается взрыв и все вместе с собакой разлетается на куски. Против наших танковых передовых групп они высылали целые стаи. На них велась облава. Это был ужасный вид охоты. Собак приходилось отстреливать, прежде чем тем удавалось совершить свои чудовищные дела. Всякий раз, когда пуля попадала в мину, собака взлетала на воздух от мощного взрыва.

Не думаю, чтобы на этом все уже закончилось. Здесь мы уже завершили самую трудоемкую работу, теперь нам предстоит продолжить свои скитания. Не удивляйся, если ты получишь письмо по полевой почте из Азии, все может быть.

Сегодня утром у нас было построение. К большому удивлению нам вручили медали «За зимнее сражение на Востоке». Капитан сказал, что такая зима нам больше не нужна. К октябрю все должно быть завершено. Грядут великие успехи. Керченский полуостров уже находится в руках немцев, а сейчас по радио как раз передают сводку вермахта о наступлении Роммеля в ливийской провинции Киренаика.

Вчера я не смог дописать письмо, так как слипались глаза. Празднуя вчерашний день, мы выпили, пожалуй, слишком много трофейной водки. Представь себе, в огромном котле под Харьковом наши войска едва ли могли найти что-то съестное, но зато захватили несколько бочек водки.

Надеюсь, что мы и дальше шаг за шагом будем идти вперед, чтобы, наконец-то, все закончилось. Хотя я только что вернулся из отпуска, однако уже тоскую по тебе. Все немецкие солдаты мечтают быстрее убраться из России: этой страной они сыты уже по горло. По оценкам, нам предстоит здесь провоевать еще три месяца. Возможно, мы увидим самую крупную реку Европы. Как только мы выйдем к Волге, я пришлю тебе открытку с видом этой реки. Может быть, удастся также совершить небольшую речную прогулку по течению к Каспийскому морю. Честно говоря, поездка с тобою по Рейну была бы мне милее.