Виктор Пелевин - Диалектика Переходного Периода Из Ниоткуда В Никуда

– Хочешь, чтоб я повторил?

– Эх, Жора… – Степа почувствовал, как на глаза ему наворачиваются слезы. – Я только сейчас понял, кто ты.

– Кто?

– Самый важный для меня на Земле человек…

Сракандаев хмыкнул.

– Кстати, насчет Мак Ги, – сказал он. – Ты Малюту знаешь, который нам телепроект делает? Он говорит, что часто с тобой общается.

– Знаю Малюту.

– Он для этой конторы даже рекламу придумал.

– Какую?

– «Но трогать ее не Мак Ги за ее малый рост, малый рост».

– А почему малый рост?

– Ну, в смысле, процент небольшой.

– Ну да, небольшой. Это семь-то процентов?

– Чего? – напряженно переспросил Сракандаев.

Степа понял, что прокололся, и вывернуться будет тяжело – придется рассказывать про Лебедкина, и непонятно, как обернется дело… Но Сракандаев вдруг мелко захихикал.

– Тут ты меня подколол, – сказал он. – Один-ноль. Думаешь, раз семь центов, значит, и процентов семь? Хи-хи-хи… Ну ты и язва, Степка, я тебе попомню… Нет, жизнь жестче. Десять.

– Десять? – переспросил Степа. – Да это ж грабеж.

– Грабеж, это когда у тебя тридцать пять лимонов уводят с концами. А когда ты десять процентов платишь, чтоб их вернуть, это чудо. Вот как думать надо. Во-первых, ослик имеет право претендовать на упущенную выгоду. А во-вторых, ты понимаешь, сколько людей в цепочке?

– Догадываюсь.

– Я же никого из них обидеть не могу. Мне с ними и завтра работать, и послезавтра. Я уже не говорю о том, что клиента кидаю. Он, правда, говно, клиент этот, и не со мной работал. Там еще посредник, которого я тоже кидаю.

– Его грохнуть надо, – не сдержался Степа, – клиента этого. И посредника.

– Э-э-э, так нельзя, – протянул Сракандаев. – Грохнуть и все поделить? Шариковых нам тут не надо. Пускай он тебя кинул, но ко мне-то все по нормальным каналам пришло. Обычная трансакция. Бизнес. Ты подумал, чем я рискую? Не только тем местом, по которому ты скучаешь. А еще и головой, понял? Даже еще не факт, что все получится. Далеко не факт…

Степа быстро произвел вычисления. Три с половиной миллиона потерять было можно. Это был удар, возможно, даже нокдаун, но не нокаут. А вот тридцать пять миллионов – это был даже не нокаут, это был ствол «калашникова» в прямой кишке. И хорошо, если без подствольного гранатомета.

– Я тебя понял, Жор, десять так десять.

Сракандаев молчал.

Может быть, он уже жалел о своей ошибке? Степа укусил себя за щеку так, что почувствовал вкус крови во рту. Нужно было срочно подкинуть пару веток в костер разговора, но, как назло, ничего не приходило в голову. Степа стал лихорадочно припоминать, какие советы на этот случай давал Дейл Карнеги в книге «Как приобретать друзей». Вспомнилась заповедь – интересуйтесь людьми.

«Надо что-нибудь такое срочно спросить, – подумал Степа, – чтобы перевести разговор в дружеское русло…»

– Слушай, Жор, может, не по теме. Я тебя все спросить хотел – что это у тебя за цифры на плече? Триста шестьдесят шесть?

– Число здорового зверя.

– Ага. А что такое семь центов?

– Пока что ты еще не такой близкий мне человек, – ответил Сракандаев. – Позже расскажу. Может, сегодня вечером. Ты дорогу помнишь?

– Да.

– Тогда двигай ко мне прямо сейчас, пока я добрый. Делов-то немного – звонок сделать да код ввести. Потом пошалим, если время останется… Нет, Степка. Сперва пошалим. А потом дела.

«Ты смотри, Карнеги-то работает, – подумал Степа. – А люди не верят…»

– Когда на Багамах полночь? – спросил он, глядя на часы.

– Приедешь, покажу, – хихикнул Сракандаев. – Давай, жми на газ, а я пока подготовлюсь к встрече. Только рясу эту с бородой не надевай, ладно? Один раз классно было, ну и хватит.

– Понял, – сказал Степа.

– И вот еще. Тебе от меня пакет приходил, ты прочел?

– Тут гора бумаг, меня долго в офисе не было.

– Короче, найди там пакет от меня и прочти по дороге. Это важно. Жду.

– Уже еду, – сказал Степа.

Бросив трубку, он еще раз посмотрел на часы, сгреб в портфель всю корреспонденцию со стола и нажал кнопку селектора:

– Срочно машину!

Пакет, о котором говорил Сракандаев, был большим желтым конвертом без почтовых штемпелей – его тоже доставил курьер. Он был легким – похоже, внутри лежал небольшой предмет вроде зажигалки или флакона духов.

Отъехав от банка, Степа на всякий случай передвинулся за спину шофера – кто его знает, что прислал ослик, – и оторвал перфорированный край. Ему на колени выпал баллончик спрея, густо покрытый маленькими иероглифами. Кроме иероглифов, баллончик был украшен портретом сурового пожилого китайца в круглых очках. Степа повертел флакончик в руках – ни одного понятного слова или даже символа на нем не нашлось. Тогда он еще раз заглянул в конверт. Оказалось, там была записка: